Значит – мелкие охотники и падальщики. Для них можно соорудить ловушку, но это долго, ненадёжно, да и вряд ли я смогу сделать что-то сложнее волчьей ямы, особенно не зная ни размеров добычи, ни её предпочтений.
Я недовольно топнула ногой, подняв тучу брызг. Должны же быть какие-то варианты! Дичь сама ко мне не пойдёт… И тут мне пришло в голову – а почему нет? У меня есть приманка: я всё ещё несла змеиную шкуру с остатками мяса, которое ворон не дожевал. Что же до меня самой – я могу спрятаться, спасибо таланту на скрытность. Надо только найти место посвободнее…
С этими мыслями я продолжила путь. К однообразию угнетающего своим унынием леса я уже привыкла и не дёргалась от странных теней. К тому же их было немного – небо под вечер заволокли тучи и сейчас я шла с постоянно включённым «зрением хищника», настроенным на ночной режим. Прокаченная способность позволяла мне видеть почти на четыреста ярдов, окрашивая лес в серо-голубые оттенки, так что провалиться в трясину я не опасалась. Ворон безмолвно сидел у меня на плече, иногда взлетая над особо низко нависшей корягой. Шлёпая таким образом некоторое время, я остановилась, обругала себя за тупость и отдала птице мысленный приказ. Мой «Хугин» взлетел над деревьями, и я воспользовалась способностью видеть его глазами. А вот и то, что надо: полукруглый холмик, небольшой, метров пять в высоту, но явно сухой. Там точно кто-то живёт. И до него недалеко – меньше лиги. Даже по болоту, я вряд ли буду идти дольше получаса.
Приободрившись, я прибавила шаг. Перепрыгивая маленькие лужицы и обходя крупные деревья, я уверенно выдерживала направление. Хорошо, что мой топографический кретинизм остался в прошлом. Правда, один раз я чуть не угодила в трясину, после чего сбавила темп и стала внимательнее смотреть, куда наступаю. Наконец, достигла цели. Вблизи холмик внушал чуть больше, чем с высоты птичьего полёта, возможно благодаря росшим на нём трём могучим… дубам? Ясеням? Каким-то Велтианским аналогам? Впрочем, неважно. Я осторожно забралась по довольно скользкой траве, выбрала местечко под одним из деревьев и села по-турецки, положила приманку перед собой и, отдав приказ птице, погрузилась в медитацию. Не пропадать же регенерации маны, правда?
Через несколько секунд бездействия «Скрытая погибель» активировалась, я видела это по тому, как моё тело стало… не то, чтобы прозрачным, скорее – слилось с ночной мглой. От необходимости дышать я была избавлена, как и от естественных запахов, и со стороны наверняка выглядела… ну, как камень, часть дерева, да что угодно, что не стоит внимания. А на земле, прям рядом – вкусняшка. Ну давайте, наверняка найдётся смельчак, который решит, что страшное создание исчезло…
Смельчак нашёлся через час. Зверюшка, похожая на большую выдру, только с удлинённой мордочкой и треугольными ушами, поднялась по склону справа от меня. Задрала потешную головку, принюхалась и сделала ещё пару шагов в сторону змеиных останков. Ворон над моей головой ободряюще каркнул – иди мол, никого тут нет. Решившись, зверёк прыгнул вперёд, уцапал добычу, и я схватила его за горло. Притянула к себе и, не обращая внимания на писк, впилась зубами в покрытую мехом шею. Жертва била лапами по лицу, пытаясь вырваться, но я держала крепко. Писк стал затихать и, наконец, зверюшка окончательно умолкла, лапки безжизненно вытянулись вдоль туловища.
Я вытащила зубы из обмякшего тела и откинула голову на ствол, прикрыла глаза, наслаждаясь трапезой. Крови было гораздо больше, чем я высосала из ужа, и я чувствовала, что силы начинают возвращаться. Слабость проходила. Что ж, так жить можно. По крайней мере – пока.
Ладно, продолжим. Я открыла глаза и посмотрела на тушку в своих руках. Освежевать её я вряд ли нормально смогу, но вскрыть брюхо и превратить в куда более интересную приманку, чем остатки ужа – запросто. Сняв перчатку, я трансформировала ноготь и замерла. Вроде от шеи к паху вскрывать надо, так? Справа раздался необычный рёв. Я повернулась на звук.