— О, тюльпанчик на моё хамское поведение не жалуется… обычно.
— Это потому, что ты очаровала её своей демонической магией!
— Ага, той самой магией, для применения которой мне нужно напрячь сразу два моих мощных волшебных жезла.
— Ты развратна сверх всякой меры!
— Напомни-ка мне пожалуйста, как проходит церемония посвящения у жриц Хау, которой ты вроде как поклоняешься?
— Не смей богохульствовать, демоническое создание! Нежная страсть послушниц не имеет ничего общего с пропагандируемым тобой развратом! Они делают это в чистом обряде ради единения с образом триединой богини, а ты – для удовлетворения своих отвратительных потребностей!
— Тех потребностей, которые ты сама не прочь кое с кем удовлетворить?
— Да ты вообще не смогла бы удовлетворить даже невинного мальчика, если бы не пользовалась своей кощунственной магией!
— Я тебя сейчас так удовлетворю, что ты неделю будешь враскорячку ходить…
Тяжело вздохнув, я наконец решилась вклиниться в продолжающийся уже добрые полчаса срач:
— Вообще, Тина не владеет магией очарования, ей владею я, Тамия, и недавно я её на тебе использовала.
— Ну что ты, Саша, это же совсем другое! — девушка обратила на меня полный обожания взгляд, — ты же меня спасла и позволила не сойти с ума! Это оправдывает тебя полностью! Кроме того, ты просто жертва обстоятельств, не более того. Твоя пагубная страсть к человеческой крови – не твоя вина, и ты не должна себя за неё осуждать…
— Да я вроде как бы и не осуждаю, — слабо возразила я.
— Конечно осуждаешь! Я вижу в твоих глазах страдание от бесконечных столетий в этом неживом теле…
— Я вампиром стала с месяц назад.
— … и отблески боли от того, что ты вынуждена прерывать чужие жизни для продления своей.
— А-а-а, так они от этого? Хорошо, а я уж думала, что не стоило трахать Сашу в задницу перед ездой верхом, — вклинилась Тиниэль.
— Опять ты со своим мерзким развратом! — взвилась Тамия, — тебе бы стоило уделять время духовному, а не телесному, глядишь и отмолила бы грех своей отвратительной крови.
— Ты-то на привале не святое писание читала, а «Откровения юной послушницы Клары, том третий, Шмель в бутоне розы». Отличная книжка, кстати, мне особенно понравилось, как её наказала аббатиса, когда увидела, как Клара и Терния проводят время после проповедей.
— Я читаю не ради разврата, а ради духовного просвещения! Это истории настоящей любви, она именно так и выглядит, демоница! Впрочем, тебе-то откуда об этом знать?
Я воспользовалась очередным обострением дискуссии, и слегка натянула поводья. Деймос, уже осоловевший от прохладных историй про Клару и Тернию, был только рад. Пропустив вперёд спорщиц, я поравнялась с меланхолично курившим трубку Кастомиром. Тот ухмыльнулся в песочные усы и негромко сказал:
— Тяжело быть объектом внимания, госпожа Рэд?
— Ага. Особенно когда внимание такое нарочитое. Вы же вроде сказали, что очарование должно уже спасть?
— Оно и спало.
— Тогда почему Тамия до сих пор по мне так сохнет?
Маг картинно нахмурился и произнёс:
— Ну не знаю! Как же это девушка, обреченная на бытие хуже смерти, после спасения прекрасной рыжей рыцаршей со сверхъестественными силами, тут же втрескалась в свою спасительницу? — он подмигнул, — Уж девушка, обожающая приключенческие романы про страдающих героев и любовные истории про однополую женскую страсть, точно не должна была ни в кого влюбиться при таких обстоятельствах, правда?
Я опешила:
— Стоп, так она это серьёзно?
Краус вздохнул, помассировал виски пальцами свободной от трубки руки и произнёс:
— А ведь казалось бы – у вас довольно высокий интеллект. И как у вас выходит так удачно его скрывать?
Я фыркнула, протянула руку в сторону мага, выдернула трубку из его пальцев, и затянулась:
— Конфисковано за хамство спасительнице мира.
Кастомир хмыкнул, не делая попыток вернуть трубку и заметил:
— У меня есть запасная, если вы хотите. А то это выглядит слегка… двусмысленно.
— Я вас умоляю, Кастомир. В свободное от спасения мира время я работаю в борделе. После сотого клиента начинаешь смотреть на такие вещи как «общая трубка» или «общая ложка» куда более философски.
— Но всё же — менее осторожный человек чем я, мог бы расценить такой поступок как предложение.
— Возможно. И возможно он был бы даже прав, — я вернула трубку, предварительно лизнув мундштук, и очаровательно улыбнулась, — и возможно мы даже об этом узнаем.
Кастомир снова усмехнулся и вставил трубку в рот.