Хотя бы пальцем пошевелить, ну же, хоть одну цепь активировать…
— Триединая мать ещё предостерегала от лжепророков и тех, кто Её волю хочет использовать ради своей выгоды, — раздался вдруг звучный голос, и тут же что-то свистнуло. Анабелла вскрикнула и отлетела от стола. Как только её рука оторвалась от досок, сияющий круг на мгновение мигнул. На мгновение – но мне этого было достаточно. Ощутив активировавшиеся цепи, я тут же приняла туманную форму и рванулась наперерез трактирщику, уже поднимавшему оружие над головой Рие. Времени думать не было, поэтому я решилась на то, что мне раньше и в голову бы не пришло – трансформировала конечность в момент материализации и сразу же ударила по руке трактирщика какой-то полулапой-полуклешнёй, получившейся в спешке. Нож отлетел в сторону, отрубленную кисть я поймала нормальной рукой и повернулась к жрице. И как раз вовремя — она явно оправилась от предыдущей атаки. Её посох был поднят и изливал струю ослепительного света на Грубера, который стоял перед своим столом, выронив свой лук и пытаясь закрыться от лучей.
Времени думать опять не было, так что я продолжала действовать по наитию – вытянув из отрубленной конечности всю кровь в шарик между пальцами левой (нормальной) руки, я сжала в руке отрубленную кисть и подключилась к ней собственными цепями, напрямую вливая ману в простейшее плетение. После чего крикнула:
— Эй, госпожа жрица, лови! – и запустила в неё кистью, которая прямо на лету расправила мгновенно высохшие пальцы с заострившимися ногтями, метя в пухлое горло. Женщина инстинктивно закрылась посохом и вокруг неё загорелся кокон защитного поля. Поздновато, правда – рука успела пролететь сквозь него и, попав в плечо, быстренько перебрала пальцами до горла, поднялась выше и вонзила узловатый большой палец в левый глаз по самую фалангу. Тут же раздался вой и защитный кокон вспыхнул так ярко, что я уже не видела его формы, только сияющий круг света. И в этот круг света я запустила подготовленным за это время кровавым копьём, самым крупным из тех, которые создавала. Дымящаяся энергией чёрно-красная сосулька влетела в самый центр защитного заклинания и придала ему такой толчок, что кокон вместе с продолжающей кричать женщиной вылетел через окно, оплавив в процессе раму и исчез где-то за забором. Единственное, что осталось на полу – обугленная до скелета кисть с оторванной фалангой большого пальца.
Я окинула взглядом зал, отмечая подпалины на стенах, разрубленные непойми чем стулья и просто перевёрнутую мебель. К счастью, погибших с нашей стороны не было. К несчастью, не было их и с противоположной стороны, судя по доносившимся с улицы крикам жрицы… Мда, жаль не добила её. Бросив быстрый всережимный (обычный, тепловой и ощущение манатоков) взгляд на Тину и Рие, именно в такой последовательности, я убедилась, что девушки в порядке и как раз приходят в себя от магического паралича. Вместе с тем, корчившийся на полу трактирщик, тоже начал подниматься и шарил уцелевшей рукой в поисках ножа.
Я оказалась рядом, наступила ему на запястье и стала вглядываться в лицо призвав на помощь всё своё магическое восприятие. И без толку – ну то есть, да, он очевидно был под заклинанием, но плетение настолько плотно облепило его голову и проникло внутрь черепа, что я даже примерно не представляла как его снимать.
— Что ты видишь? — спросила оказавшаяся рядом Тина, — потёрла шею и добавила, — кстати, спасибо.
— Кстати пожалуйста. А на мужике заклятье какое-то контролирующее. Как снять я не представляю, а ты?
— Нет. Хотя паутина вроде как учащается у лобных долей, видишь?
— Ага. Только вот толку? Что это вообще такое?
— Это «благочестие веры», — произнесла подошедшая к нам Генриетта, и сплюнула на пол, — нам всегда говорили, что это особое состояние, доступное единицам, но оказалось нет. Достаточно просто жрицы. Что она сделала, кстати?
— Что-то сказала вроде, — ответила я, — сейчас, погоди. «Кхерата арива ладар» вроде бы.
Рие продолжала смотреть на меня выжидающе. Наконец спросила:
— Ну? Чего ты ждёшь?
— В смысле?
— Ты хотела сообщить, что сказала жрица, Саша, — включилась Тина, — Так говори.
— Я сказала – «Кхерата арива ладар» — повторила я.
Генриетта помотала головой:
— Нет ты не сказала.
Я открыла рот чтобы повторить, и тут услышала знакомые голоса Хора:
— Не повторяй… эти слова… они не услышат… их никто… не услышит…
Генриетта всё ещё ждала, явно начиная злиться, Тина же смотрела мне в глаза с явным беспокойством. Я вздохнула: