— Ларган, здесь должно быть три луча, или четыре?
Шаман взглянул на клочок неба за окном, что-то пробормотал, шевеля пальцами, и ответил:
— Четыре, и круг в две твои ладони на пересечении третьего и четвёртого лучей.
Я кивнула, доверяя опыту шамана, и повела мелком по дощатому полу. Ларган же доставал из казалось-бы бездонной сумки странные кости, иссушенные лапы, на удивление свежие листья и травы. Бормоча над очередным реагентом, он клал его либо в один из маленьких кружков, либо на пересечения линий.
Надо сказать, ритуальную магию старый орк знал гораздо лучше меня, и смог придумать такую форму, до которой я сама допирала бы с неделю. Проблема в том, что ритуальный круг (который на самом деле совсем не обязательно круг) требует знать слишком много взаимозависимых вещей, чтобы делать полезные вещи: опорные звёзды, фазы луны, расположение планет, время до рассвета, длину дня, обитающих поблизости духов, ландшафт рек и озёр, скорость роста трав в это время года и кучу другой херни, которую специально знать мог только… ну, почти столетний шаман.
Так вот, Ларган напоминал того парня, который практически в одно жало написал на движке Скайрима целый Эндерал. Такое ощущение, что у старого орка в голове была энциклопедия магических знаний о регионе вкупе с суперкомпьютером, который рассчитывал взаимодействие этих переменных между собой, для того чтобы выбрать идеальную форму для колдовского круга. И это работало – я ощущала как воздух вибрирует над ещё не дорисованным контуром (кстати да, рисовать его нужно было тоже в определённой последовательности, чтобы магические силы не свернули его самого в себя, вместе с нашей комнатой).
Драма на улице между тем начала накаляться – судя по знакомому, хоть и сдавленному то ли от боли, то ли от общей слабости голосу, в разговор вступила сама жрица:
— Дитя, тебя одурачили твои спутники – ты хоть знаешь, с кем путешествуешь? Нелюди-орки и варвары-северяне это ещё полбеды, — под северянами она видимо подразумевала Грубера, который и правда, если подумать, походил на жителя Кедании больше, чем на ребрайванца, — но дитя, ты знаешь, с кем делишь хлеб кроме них?
Повисла пауза, судя по которой Рие не спешила отвечать на неудобный вопрос, и жрица ответила сама:
— Твой глашатай однозначно принадлежит к проклятым детям ночи! Она вомпер! — толпа селян издала коллективный «ах!», явно впечатлённая патетикой и интонациями уровня провинциального театра, — И ладно бы просто вомпер, но с ней ходит демоница, привязанная нечестивым ритуалом!
Это о каком ритуале она говорит? — мыслеречью спросила я сидевшую на крыше Тину.
Я тебе потом как-нибудь расскажу. Может быть. Если ты кое-что для меня сделаешь.
Почему мне кажется, что твоё «кое-что» опять подразумевает какое-то извращение?
Потому что ты неплохо меня знаешь, тюльпанчик? Но – ша, не отвлекайся.
Ну да, и правда не лучшее время для таких вопросов.
Я снова повела мелом по доскам, продолжая слушать доносившийся из-за окна диалог.
— Это очевидная ложь, жрица – всем известно, что вомперы выглядят как страшные нетопыри и не способны находиться в одной комнате с богобоязненными людьми. Демонов без рогов и красной кожи же вообще не существует. Разве не это написано в «Откровениях Ианны-Искупительницы»?
Тут она права. Технически, — заметила Тина
Не заставляй меня думать о твоих больших рогах. Немножко не та ситуация.
Анабелла явно не растерялась:
— Даже великие святые могут ошибаться, — «Зато ты не можешь» — подумала я, — Но не может ошибаться сама триединая мать, наградившая своих слуг истинным зрением. Или быть может я ошибалась раньше, добрые люди, — тут она видимо повернулась к толпе, поскольку громкость и тембр немного изменились, — Разве я ошиблась, принимая роды твоей дочери, Марсак? Или может богиня обманула меня с временем, когда ударили морозы и у нас чуть не погиб урожай в прошлом году? Может быть, богиня неправильно сказала мне, когда вернётся в леса дичь, Жодар?
— Да… Вроде да… Она дело говорит, — донеслись нестройные голоса толпы.
— И теперь я говорю, дочь моя, что твои спутницы обманули тебя, очаровали чёрной магией, и теперь ведут, несомненно, на заклание. Тебя и всех твоих людей – и нелюдей – ведут на смерть жуткую и мерзкую. Несомненно, ты не хочешь такой судьбы, выйди ко мне, преклони колено, и мы вместе избавимся от этой нечистой силы!