— Дня два, — заметила Сианна, не отрывая взгляда от стены, — если повезёт. И хватит припасов. Но мы ведь не спешим, так?
Генриетта выпрямилась, сверкнула глазами:
— Вообще-то, моего брата там убивают, остроухая.
— Только вот тебя тамошние «низшей расой» не считают, — заявила появившаяся из кухни Оюун, — а нас — да.
Ох чёрт.
— А вас никто и не просил с нами идти, — скрипнула зубами блондинка.
Чёрт-чёрт-чёрт.
Оюун шагнула вперёд, к стойке, с её лица исчезла всегдашняя весёлость:
— Ты с высоты своего самомнения могла не заметить, красотка, но мы с Сиа жизнью Саше обязаны и пошли за ней, — голос был холодный и злой, — И только из-за неё тебя и терпим.
— Ну, не будь с ней так строга, — холодно улыбнулась эльфийка, — В конце концов, вряд ли благородная леди что-то теряла в своей жизни, кроме кукол.
— Я не… — девушка шагнула к Сианне, — да что ты вообще обо мне знаешь, дрянь?
Что же делать, что же делать? Мысли метались по моей голове как бильярдные шары. Я посмотрела на Тину. Та замерла на верхней ступени лестницы, но я знала — случись что, демоница бросится в бой.
— Знаю, что ты не проходила даже через подобие того, что пережили мы, — орка ткнула пальцем в изуродованную половину лица, — И за что, к слову, ответственны твои соплеменники.
— Они не мои «соплеменники», зеленокожая, — прошипела Генриетта, — и я была бы осторожнее в выборе слов на твоём месте, а не то…
Клара, стоя у камина затравленно озиралась, закрыв рот ладонями. До меня докатились отблески её паники и это странным образом придало мне сил. Я шагнула вперёд и крикнула:
— Это я виновата!
Все аж присели — неудивительно, ведь я вложила в свой голос силу «крика баньши». И прежде, чем они успели оклематься, затараторила:
— Это я встала на сторону Генриетты, зная, что вы за мной последуете. Что мой авторитет вас заставит, всех вас. Генриетту, потому что она винит себя за то, что за мной не вернулась, Тревора, потому что мой отчаянный бросок отогнал Гарафену, Тину, потому что… — я закусила губу, — потому что она меня любит, а вас троих, Сианна, Оюун и Клара, потому что вы считаете себя обязанными за спасения из крепости. А я не подумала! Я даже не приняла в расчёт логичную мысль — что хозяева трактиров наверняка сбегут, что вы не можете идти как я или Тина и Клара круглые сутки, что… да ни о чём не подумала! И теперь мы торчим вот тут, а двоюродный брат Рие и мой друг находится в горящем Стразваце. И у нас нет припасов и… ничего нет. Нам надо, надо…
Я задохнулась и помотала головой:
— Не наседайте на Рие, если вам и надо кого винить, то меня… Я во всём виновата…
Я замолчала в зале повисла тишина. Только половица скрипнула, когда Тина спустилась по лестнице, подошла ко мне, посмотрела как-то очень странно, а потом повернулась к остальным и произнесла:
— Скоро закат. Кровати наверху есть, так что ночуем мы здесь. Но сначала поужинаем, кухня в порядке.
***
Мы вытащили стол, собрали стулья и расселись примерно в центре зала. Ужинали спрятанными Генриеттой в её скрытом пространстве припасами, причём в полной тишине. Только потрескивал камин. Когда закончили, встали было, но Тина вдруг извлекла из воздуха деревянную цитру и ударила по струнам. Все замерли. Демоница играла превосходно — страхи и гнев на глазах уходили с лиц моих спутников. Одна мелодия лилась за другой в наступающей тьме, и все как-то заслушались. А потом Тревор как-то незаметно извлёк то ли свирель, то ли дудочку и заметил:
— Эту я знаю.
С этими словами, капитан присоединился к игре девушки. Надо сказать, играл он тоже весьма недурно. Орка хмыкнула и начала постукивать по столу мозолистой ладонью. Демоница быстро взглянула на эльфийку, но та лишь поднесла пальцы к шее — ну да, она не просто так старалась говорить тихо, ожоги и раны на её горле видны до сих пор. Генриетта поймала этот обмен жестами и повернулась ко мне:
— Саша, ты ведь умеешь петь?
— Ну, не особо — я замешкалась, — то есть да, какой-то навык есть, конечно, но я же песен не знаю. Ну, не помню.
— Совсем?
Хотя…
Я встала, благодаря себя за то, что избавилась от доспехов и сказала:
— Разве что «Русалку».
Демоница кивнула и вновь ударила по струнам. На этот раз не плясовую, а балладу. Тревор видно тоже знал песню и смог подыграть. Я подождала своей очереди и неуверенно запела:
В эту пятницу утром
Неслись мы вперед,
Оставляя маяк вдалеке.
Видим: следом за нами