Ящики, по крайней мере, обеспечили легкий доступ к вентиляционным отверстиям на потолке. Далее начались трудности. Темница находилась всего через несколько помещений отсюда, но вентиляционные ходы оказались еще сложнее и запутаннее коридоров замка. Необходимость проверять дорогу на предмет всевозможных растяжек и контактных проволочек еще сильнее замедляла продвижение. Когда принц дополз до решетки в потолке темницы, время близилось к полуночи.
Впервые он насторожился, услышав доносящиеся через решетку голоса. Один звучал низко и грубо. Другой был высокий и нежный. Женский. Бекки с кем-то разговаривала. Это радовало. Это означало, что она жива. И не радовало. Либо встреченный им стражник вошел внутрь камеры, либо их двое. Очень медленно и крайне осторожно, не издав ни звука, Кевин втянул решетку в шахту. Еще медленнее он высунул голову и огляделся. Темница освещалась единственным факелом из промасленных тряпок, воткнутым в привинченный к стене бронзовый держатель. В тенях, отбрасываемых неровным пламенем, за железной решеткой принц различил Бекки. Выглядела она грязной и растрепанной, но, кроме порванной блузки, внешних повреждений Кевин не обнаружил. Девушка стояла у стены с закинутыми вверх руками. Железные оковы охватывали ее запястья. Здоровенный охранник в черно-зеленой форме, просунув лицо между прутьями, вел с ней беседу. Тщательно выбранное расположение позволяло стражу иметь оптимальный обзор на ее вырез.
— Не-е, барышня, — гудел он, — не ревун, а раввин. Пастор и раввин входят в бар.
— А я уверена, что там сказано «ревун».
— Должно быть, опечатка. Пастор и раввин. Это старый анекдот.
Открылась дверь и вошел второй стражник.
— Добрый вечер.
— Сгинь, — отозвался первый. — Я тут дежурю.
— Вот я и надумал устроить тебе передышку. Отпустить пораньше. — Второй стражник подобрался к решетке и улыбнулся Бекки, обнажив полный рот желтых зубов.
— Я уйду, когда моя смена кончится, спасибо большое.
— Смена уже сейчас. — Второй стражник теснил первого, стараясь занять его место.
Первый пихал его обратно. — Черта с два. Полночь еще не пробило.
— Я просто пытаюсь оказать тебе услугу.
— Можешь повременить со своими услугами до конца смены. Снаружи. Жди снаружи.
— Слушай, часы бьют.
— Не бьют!
Открылась дверь, и вошел третий стражник. Он держал в руках помятый металлический поднос с четырьмя обколотыми эмалированными кружками.
— Кому чаю?
— Сгинь! — дружно рявкнули первые два. Третий пытался заглянуть между их плечами.
Поймал взгляд Бекки и улыбнулся.
— Чай. Знаете, проходил мимо столовой, вспомнил о вас двоих, торчащих здесь, в этом сыром, промозглом подземелье, и сказал себе: «Почему бы не порадовать их доброй кружечкой горячего чая?»
— Мне и без чая неплохо, — огрызнулся первый.
— Мне тоже, — сказал второй. — Почему бы тебе не отправиться обратно в столовую и не выпить его самому? А потом взять чайник и засунуть его...
— Может наша пленница хочет чаю? — перебил третий, вставая на цыпочки, чтобы заглянуть поверх голов товарищей.
— Спасибо, — ответила Бекки. — С удовольствием.
— Я дам его ей, — сказал первый.
— Но я его сюда принес!
— Обломись. Это моя смена, и я за нее отвечаю. — Первый стражник схватил кружку с подноса и сунул ключ в замок.
— А как она будет пить его с прикованными руками?
— Полагаю, мне придется подержать кружку у ее губ. — Первый стражник открыл дверцу. — Ну-с, уверен, вы, джентльмены, очень заняты. Короче, можете выметаться. Спасибо за чай.
— Погоди, — остановил его второй. — Слушайте.
Трое стражников умолкли и прислушались. Бекки тоже прислушалась. Кевин прислушался тоже. Снаружи Крепости, на одном из бастионов, бил колокол.
— Полночь, — второй стражник схватил кружку, расплескав половину на пол. — Моя смена. Я дам ей чай.
— Но я его принес, — запротестовал третий. — Это была моя идея.
Первый бросил тоскующий взгляд на Бекки.
— Черт. Нет, погодите. Я остаюсь.
— Ты не можешь остаться. Это моя смена. Я теперь за нее отвечаю. Вы, двое, катитесь. Вы не имеете права находиться здесь.
— Я остаюсь. Ты вошел раньше, так что я остаюсь позже.
— Что? Но это же бессмыслица получается!
Открылась дверь, и вошел еще один человек в форме. Кевин сразу распознал в нем капитана стражи. Сапоги блестят, мундир сшит на заказ, шейный платок — шелковый, на плечах эполеты и треуголка с офицерской кокардой. Трое рядовых вытянулись по стойке «смирно».
— Что это у вас тут происходит? Какая-то разновидность фан-клуба?
Кевин подумал примерно то же самое.
— Охраняем пленницу, сэр.
— Для охраны одной девчонки не требуется трое здоровых мужиков. Вон все. Ты тоже, Макомбер.
— Сейчас моя смена, сэр.
— Подежуришь с той стороны двери. Она никуда не денется, а вы не будете... — Тут капитан украдкой скользнул взглядом по груди принцессы. — Не будете отвлекаться.
— Да, сэр, — недовольно проворчал Макомбер.
Остальные последовали за ним. Капитан вышел последним, чтобы никто не шмыгнул обратно. Дверь закрылась, снаружи брякнул засов. Кевин втянулся обратно в шахту и молча сосчитал до ста. Стражники не вернулись. Тогда принц бесшумно спрыгнул в камеру.
Глаза Бекки округлились от удивления, но ей хватило ума не издать громкого восклицания.
— Кевин! — прошептала она. — Я так рада тебя видеть.
— А я тебя. С тобой все в порядке?
— Да. Я знала, что ты меня найдешь. Как ты проник в Крепость?
Кевин торопливо перебирал трофейные ключи, пробуя каждый. Он на миг прервался и продемонстрировал принцессе нагрудный карман. — Я могу ходить, где хочу. У меня именная карточка.
— Ты работаешь на Вольтметра?!
— Тс-с-с, не так громко. Я всего лишь специалист по очистке вентиляции.
— Ты здесь переодетый?
В ее тоне появился намек на критику. Кевин перестал возиться с ключами.
— А что тут не так?
— Ну, это вроде бы не очень героически?
— ?!
— Нет, я понимаю, один человек не может атаковать замок. Для таких случаев и существует перелезание через стену, ну, может, еще попутное перерезание пары-тройки глоток. Но войти с парадного входа с фальшивыми усами и поддельной визитной карточкой... по-моему тут не достает героизма, тебе не кажется?
— Не кажется. Герои все время принимают чужое обличье.
— Ага, бродячих менестрелей. Или переодеваются музыкантами. Иногда жонглерами. Метла не очень-то героический инструмент.
— Да ты чего? — взвился Кевин, порядком уязвленный ее рассуждениями. — Если хочешь знать, в сидении по темницам тоже нет ничего героического.
— Я как раз собиралась бежать, — надменно заявила Бекки. — Я ждала подходящего момента. Мне осталось только выбраться из клетки, выбить дверь, смять стражу и проложить путь к свободе.
— Ты, между прочим, еще и к стене прикована. Бекки повернула голову сначала в одну, потом в другую сторону, словно впервые разглядывая цепи.
— Ну, детали этой части плана я еще как следует не проработала.
— Угу. — Кевин наконец открыл дверь клетки. Он по-быстрому чмокнул девушку в щеку и начал возиться с наручниками. — Как ты? Надо было меня дождаться.
— А не надо было без меня уходить.
— Отчего у тебя блузка порвана? Стражники?
— Нет, это все та девица.
Что за «та девица» у Кевина вопросов не возникло.
— Считай, тебе повезло. Ко мне она подбиралась с хлыстом.
— Стражники на самом деле вели себя очень мило. Нам нужно соблюдать осторожность. Они треплются, будто кучка олухов, но, по-моему, драться умеют. Я боялась, что кто-нибудь из них начнет ко мне приставать, пока была прикована, но с дисциплиной у них все в порядке.