Горничная пришла уже после того, как она начала одеваться, – не та, которая приходила раньше – толстая, темноволосая, с усиками, – а незнакомая, рыжая и со вздернутым носом. Ида растерялась. Когда глаза их – а в них горел обоюдный вызов – встретились, Ида должна была принять незамедлительное решение. Стоит ли ей продолжать наслаждаться ролью важной и надменной дамы или надо это отбросить и просто откровенно поболтать с девушкой и получить более глубокое удовлетворение? Мгновение они разглядывали друг друга глазами-щелками надетых на лица масок. Ида первая сделала шаг к сближению. Она выбрала дружеский тон. Как-никак, а последнее время ей приходилось разговаривать только с незнакомыми мужчинами.
– А где та горничная, что приходила раньше?
– Ее зовут миссис Саврони. Она выходная.
– Вот как. – Ида не очень непринужденно засмеялась. Она, пожалуй, была немного напугана этой рыжей, так владеющей собой горничной.
– Посмотрите на это платье. У него ужасно глубокий вырез, правда? Я никогда не носила с таким вырезом. Мне, наверное, надо будет напудрить спину.
– Конечно. Если хотите, я вам напудрю ее.
– Спасибо большое.
– Это вы получили премию на конкурсе красоты?
– Да. Как вы догадались?
– Догадаться нетрудно. Я знала, что девушка, которая победила, на этом этаже, а только вас из всех, кого и видела здесь, можно пустить на конкурс, не говоря уже о том, чтобы получить премию. На что это похоже? Чувствуешь себя совершенно сбитым с толку?
– Нет, не сказала бы. Немного приподнимает тебя в своих глазах, – ответила Ида доверительно. – Так или иначе, а я думаю, что мне повезло. Две девушки, мисс Ланкшир и мисс Девон – нас называли по графствам, откуда мы приехали, – были очень хорошенькие, но, мне кажется, обе они переборщили с прической – они были сногсшибательными блондинками, а мои волосы, вот посмотрите, не очень уж хорошие, зато настоящие, не крашеные.
Горничная критически осмотрела ее всю.
– Вы очень хорошенькая. Всё у вас как надо. Лучше, чем многие, которых я видела на этих конкурсах, если судить даже по фотографиям в газетах. Если бы там надо было только фигуру, а не лицо, я бы тоже попыталась. У меня очень хорошая фигура, – сказала она не без вызова. – Но мне нет дела, какой ее считают другие.
– Да, конечно, – сказала Ида. – Лучше, чем у меня.
– Во всяком случае такая же. Может быть, в моей немного больше того, что привлекает мужчин, особенно в части ног. А теперь давайте вашу спину. У нас тут разнообразие. Здесь вы, а дальше по коридору тот парень, из которого делают героя.
– Да? Какой он из себя? И он и я в одной гостинице и даже соседи. Удивительно, правда?
– Не очень. Просто вы не знаете, что хозяева всячески стараются создать гостинице имя, делают всё, чтобы была реклама. И всё равно не получают дохода. А я думала, что вы знаете этого парня. Вы вроде бы из одной местности, судя по разговору, и вокруг вас обоих поднимают шумиху.
– Я увижу его сегодня. Нас повезут в театр, в ложу, в «Кавендиш». Какой он из себя? Хороший?
– Очень хороший паренек. Потому он и чувствует себя не в своей тарелке.
– Я тоже. Я стараюсь, чтобы это было незаметно, но это правда.
– Из вас получится хорошая пара. Он хороший и честный с виду парень. Но, честное слово, если он сумел спасти город, то мой парень должен суметь спасти пол-Англии, потому что он справится с тремя такими, как этот парень, – ему не с такими приходится иметь дело. Он полицейский. Когда я говорю «полицейский», так это не значит, что он один из тех жирных и тупых фараонов. Он из тех, каких сейчас подбирают. Скоро он будет сержантом, а потом инспектором. Уж я постараюсь, чтоб это было так. Вот мы поженимся, тогда…
– Вы выходите замуж?
– Да, и очень скоро. Мне надоело возить грязь за какими-то мужчинами, когда мой здоровый и крепкий парень ждет, чтобы кто-то позаботился о нем. А вы?
– Нет. У меня нет жениха и вообще никого нет, и я очень рада, потому что после того, как я получила первую премию, меня будут испытывать для кино. Я хочу стать киноактрисой. Я хочу стать кинозвездой, – закончила Ида с воодушевлением.
– Будем надеяться, что так и будет, – мрачно заметила горничная. – Я знаю, что это значит. Мне приходилось убирать после нескольких кинозвезд и здесь и в Брайтоне.
Ида превратилась во внимание.
– Вот как? А какие кинозвезды?
Горничная назвала несколько имен.
– Жеманные кошки половина из них. Одна или две были славные, но они были настоящими актрисами, выступали на сцене по нескольку лет. Но, знаете, лучше убирать за ними, чем за этими, кто бывает всегда здесь, – богачками, которые за всю жизнь палец о палец не ударили, а только бездельничают и думают, что они красавицы, и гоняют тебя день и ночь. Разговаривают о золотых приисках и золотом стандарте, – продолжала горничная с яростью. – Была бы моя воля, я бы показала им золотой стандарт. Я бы заставила всех их поработать для разнообразия, а женщин, измотанных работой, послала бы сюда. Пусть о них позаботятся как надо. Половина этих богачек с Пикадилли. Отнимите у них деньги, и они пойдут на Пикадилли[15].
– Вы ведь не большевичка? – спросила Ида, смущенная этим суровым негодованием.
– Мой парень всегда говорит, что я большевичка, а я не большевичка. Во всяком случае, я не думаю, что я большевичка. Мне нет дела до русских, как вообще до всех иностранцев. В гостинице их полно, их всегда помещают в такие вот гостиницы, они такие лощеные, что от них тошнит. Некоторые из них хуже большевиков, попробуй поговори с ними, они просто тебя ненавидят за то, что ты заставила их что-то ждать. А самые грязные из них – есть и такие, – это те, кто вечно липнет к тебе. Кое-кому из этих Марселей и Иоганнов я уже говорила, что я думаю о них, получали они от меня и по физиономии. Сколько вам лет?
– Двадцать четыре.
– Где вы живете и что делали дома?
Ида рассказала ей.
– А почему с вами не приехала мать на конкурс? – спросила горничная.
– У меня нет мамы. С нами живет тетушка Агги. Она верит в бога и вообще не хотела, чтобы я ехала на конкурс. Отец, наверное, был бы рад поехать, но он не мог – нельзя бросить работу, а я довольна – всё равно бы он ничего не понял здесь, а брат и сестра моложе меня и тоже работают, и я не хочу, чтобы они были здесь, потому что они смеялись надо мной, когда я приняла участие на конкурсе, все смеялись, не переставая, а оказалось, что не я, а они дурачки. А я так рада! Вечером театр, самая большая ложа, потом меня повезут в кафе «Помпадур». Вы видели серебряную розу, которую мне дали, как часть первой премии? Она здесь. Вот она. Правда, чудесная? Вы были бы рады, если бы были на моем месте?
Горничная посмотрела на серебряную розу, отсвечивающую отраженным цветом розовой комнаты Потом она взглянула на девушку, радостную, раскрасневшуюся, с потемневшими и ставшими от этого еще глубже голубыми глазами, отчего она стала еще красивее, чем была несколько минут назад, когда горничная пришла в номер.
– Наверное, да, – ответила горничная, чуть улыбаясь. – Столько о тебе разговоров. Первый раз в Лондоне и вообще… Наслаждайтесь. Не отказывайтесь ни от чего, что вам будут давать. Но запомните: считайте, что всё это – праздничный отпуск. Не воображайте, что теперь это ваша настоящая жизнь. Такая жизнь ни для кого не бывает настоящей. Тем более для вас. Скажите себе: «Это – на неделю, на две, а потом конец ей». А когда наступит конец, забудьте о ней. Поезжайте домой. Не верьте тому, что вам будут расписывать и обещать. И, запомните, не ложитесь спать ни с кем до тех пор, пока вам действительно не надо будет сделать это.
– Не буду, – воскликнула девушка, густо покраснев. – Не буду, даже если это будет нужно. Мне не будет это нужно.
– Потому, что это не приводит ни к чему хорошему, – спокойно продолжала горничная, – во всяком случае, к чему-нибудь стоящему. Найдутся, кто захочет этого, конечно же. И очень скоро, да. Мужчины со злыми вытаращенными глазами, похожими на капли сулемы, эти – самые худшие, и вообще никому из них не доверяйте до самой свадьбы. Не дайте себя провести тем, кто будет говорить, что его жена не дает ему развод. И помните всегда, это не настоящая жизнь, не настоящая. Пожалуй, надо будет попросить своего другого постояльца – героя из этого коридора – посмотреть за вами. Правда, он попроще вас, но у него открытый честный взгляд и волосы у него рыжеватые, а это – хороший признак.