- А теперь, я вас попрошу: прилюдно извинится и заплатить за мою испорченную еду.
Когда красная полоска одного из гномов была на трёх процентах, чтобы их не убить, мне пришлось прекратить давление. Все три гнома стали кашлять кровью. Как только чернобородый прекратил, он, оставаясь на коленях, стал возражать. Мне, увы, пришлось выключить замечательную музыку.
- Мы лучше умрём, чем попросим прощения.
- Брат, заткни свою гнилую пасть, из-за тебя нас всех сейчас убьют. Зачем ты на него полез!?!?! Я тебя отговаривал, а ты тупая морда не послушал.
Маг заорал это так громко, что толпа невольно отступила на шаг. Я впервые увидел его лицо, в отличие от остальных, у него не было ни бороды, ни усов. Забрызганное кровью лицо выражала гримасу гнева, но не на меня, а на другого гнома, который был его братом.
- Ты младше меня, если я сказал принять смерть, значит, ты умрёшь! Или безбородый маг хочет мне возразить?
- Вы оба, заткнитесь, сейчас всё решает этот человек.
Белобородый был полностью прав, решать было мне. Быть судьёй оказалось странно, как судить существ, которые на тебя напали и не хотели даже извиниться. Я бы мог прикончить их в считанные секунды или бы пытал их ещё долгое время, но мне не был известен закон этих мест. Скорее всего стража бы арестовала меня или того хуже, хотя вряд ли они бы решились. Рисковать своей шкурой и получать плохую репутацию мне не хотелось. - Повторюсь: если хотите жить извиняйтесь и гоните деньги!
- Иди в ад! Я никогда не встану на колени перед ребёнком.
Вот же, убивать мне никого не хотелось, а этот гном всё портит. Надо было думать, может, помогут пытки, но несильные? Мне на ум пришёл детский стишок, использую его! Подавив смешок от предстоящей ситуации, я пошел к непокорному гному.
- Никогда не встанут на колени,
Даже если их захватят в плен,
Гордые и смелые тюлени,
Потому, что у тюленей нет колен!
- Что? - Гном удивлённо спросил.
Все удивлённо слушали стих. Я взял из пояса кинжалы, гном не мог даже встать, чтобы хоть как-то мне помешать. В мгновение ока кинжалы торчали у него из колен, урон пришлось выставить на минимум, а то гном бы умер.
- Если не хотите, чтобы я убил вашего брата, гоните деньги и извинения!
Гномы были в замешательстве. Маг стал что- то искать в мантии и окровавленными руками протянул мне три золотые. Это было гораздо больше, чем надо, но отказываться я не собирался. Оба гнома встали на колени и стали умолять.
- Умоляем, прости нас и не убивай нашего брата, проси что хочешь.
Трогательно, но мало. Главный обидчик ещё не принёс свои извинения. Что бы он прикроил орать, пришлось вынуть кинжалы. Гном красными от боли глазами посмотрел на меня и прохрипел:
- Прости, убей меня, но прошу, не трогай братьев.
Аллилуйя! Наконец-то этот недоразвитый извинился, неужели это было так трудно? Ладно, таверна цела и все живы, честь не испачкана. Если быть с собой честным, то мне не перед кем красоваться в этом мире, просто хотелось немного помучить этого гнома. Я убрал кинжалы в инвентарь и выхватил у мага монеты из руки. Медленным шагом, двигаясь в сторону таверны, подметил, толпа собралась огромная, около трехсот существ, не меньше.
Все они смотрели на меня удивлёнными глазами и не произносили ни слова. Как только я подошел к краю толпы, они все расступились, кроме очень знакомой фигуры. Винс! Он начальник местной стражи, не хочет ли он меня арестовать, хотя, наверное, не сможет.
- Пацан, аха-ха-ха, ты крут.
В его словах и смехе была искренность. Впервые видел, как двухметровый мужчина в возрасте громко смеялся. Он нисколько не стеснялся толпы или афишировать наше знакомство, если бы он хотел меня арестовать, наверное, уже бы попробовал. На всякий случай я спросил:
- Вы не будите меня арестовывать?
- К чему бы это, ты никого не убил, а вмешиваться в драки искателей приключений, которые не вредят никому кроме искателей нам нельзя.
Сказав это, он перестал смеяться и пошёл в сторону таверны. На крыльце нас встретил бармен. Его лицо выражала крайнею степень удивления. Несмотря на всё рубашка и жилетка выглядели прекрасно, в любой другой ситуации я бы позавидовал ему. Говорил он медленно, пытаясь не выражать удивление или страх.