Продолжалась переброска войск на правый берег. У Давыдова от усталости подкашивались ноги, голова гудела, глаза слипались. Но мысли были только об одном: отбивать, отбивать контратаки. Давыдов собрал бойцов батареи. Два расчета были выведены из строя полностью, разбито одно орудие и еще одно повреждено. В других расчетах батареи осталось по два-три человека. Решили из двух покореженных орудий своими силами сделать одно. Давыдов доложил командиру дивизиона положение дел, попросил пополнения грамотными солдатами. Назначил исполняющих обязанности командиров орудий. Дал указание восстановить обвалку вокруг орудий и окопчики для расчетов и, отужинав, спать. Подъем в четыре утра. Солдаты засыпали, сидя с кружками чая в руках, прислонившись друг к другу спинами.
Проснувшись, Давыдов нашел промоину, заполненную водой. Пробил сапогом лед и, обжигаясь холодной водой, обтерся по пояс. Боль в голове утихла. Подошел молоденький младший лейтенант с группой солдат и доложил о прибытии пополнения. Давыдов распределил солдат по расчетам, показал младшему лейтенанту его пушки, а сам с проснувшимися солдатами стал восстанавливать орудие. Приказал сменить некоторые огневые позиции, отрыть запасные окопчики в полный профиль. С рассветом в термосах притащили горячую пшеничную кашу с салом, чай, несколько буханок поджаренного, хрустящего хлеба. Тыловая команда собирала убитых.
Утром 1 ноября над позициями полка несколько раз пролетала немецкая «рама». С десяти утра немцы начали контратаки, но уже не такие массированные, как 30 октября. Вечером пришел приказ: «2 ноября начать наступление, овладеть третьей линией обороны и развивать наступление дальше». Фашисты подтянули резервы, основательно укрепили третью линию обороны. Дивизия три дня вела штурм, и только пятого утром, после ночных атак, оборона противника была прорвана.
В это же время советские войска сражались за Киев, там шли уличные бои. Чтобы отвлечь наши войска от Киева, немцы 6 ноября начали ложное контрнаступление на участке фронта 203-й дивизии. К середине дня в батарее Давыдова оставалось одно орудие и три человека расчета. Когда тяжело ранило командира взвода лейтенанта Щербака Ивана Петровича, Давыдов сам стал к орудию и повел огонь по пехоте противника. Немцы бросили 12 танков на правый фланг дивизиона, надеясь на узком участке прорвать оборону. Танки поддерживала тяжелая артиллерия и авиация. Первый танк подорвался на мине, второй танк подорвал Давыдов, когда тот обходил воронку и подставил борт. И в это время рядом с орудием разорвалась 250-килограммовая бомба. Давыдова приподняло – от страха, как в детстве, он успел свернуться клубочком, – швырнуло на землю, и сотни килограммов фунта обрушились на него. Ударной волной с него сорвало сапоги, и голые ноги торчали из земли. Вечером 6 ноября, откапывая убитых и раненых, обнаружили, что у лейтенанта есть признаки жизни.