Он огляделся, обнаружив себя в небольшой комнате на ветхом диване. Вещи вокруг – покрытый пылью столик, выгоревшая штора на окне – выглядели так, словно ими не пользовались очень давно. Окно было распахнуто – или выбито. Из него открывался вид на серую водную поверхность. На воде играли блики.
Он услышал голоса, которые становились все громче. Невидимые собеседники приближались к нему.
"Сначала Яньар, теперь Мибл", – сказал усталый голос.
"А как может быть иначе, Туоки?" – грустно возразил второй голос. – "Аборигены ненавидят нас. Если мы не успеем, то скоро здесь не останется ни одного кэцэра – мы все погибнем".
«Так», подумал он. – «Значит, мы – кэцэры».
Дверь открылась. Первый из вошедших был в скафандре, но без шлема. Лицо у него оказалось безупречно овальное, с тонкими чертами и очень печальными глазами.
"Мибл, ты помнишь меня?" – ласково спросил кэцэр.
Он ощутил странное внутреннее сопротивление, услышав собственное имя. Мибл… Впрочем, многим не нравятся свои имена. Лишь увидев, что губы его собеседника не двигаются, Мибл осознал, что они общаются мысленно. Мибл послал в ответ отрицательную мысленную волну.
«Я – Чумф, а это – Туоки», сообщил ему собеседник.
Туоки оказался чуть пониже ростом, и лицо у него было добродушное и открытое. Как и лицо Чумфа, оно показалось знакомым Миблу. Но не так, как вспоминают лица друзей. Мибл словно бы видел их обоих на картинке, в книжке…
Он потер рукой висок.
«Не переживай так", – посочувствовал Чумф, уловив его эмоции. – "Эцьу, наш врач, посмотрит тебя, и скоро все пройдет".
«Юлер хотел дождаться, пока ты придешь в себя. Но во время грозы перебило защитный контур Последнего Пристанища, и ему пришлось улететь», добавил Туоки.
"Что же со мной случилось?" – спросил Мибл.
"Ничего страшного", – уклончиво ответил Туоки. – "Честно говоря, никто толком-то и не видел… Судя по всему, твое мясо стало сопротивляться. Ты схватился с ним, и в него… в вас… ударила молния».
«Я надеюсь, этому мясу еще хуже, чем мне», мрачно заметил Мибл.
«Да», телепатировал Чумф. – «Он сдох».
«Нам нужно добраться до долины, где мы живем. Это полтора часа лету. Твой скафандр неисправен, и мы отнесем тебя», сообщил Туоки. – «Наши уже все там, мы только ждали, когда ты придешь в себя… или не придешь".
«Погоди, погоди», перебил его Чумф. – «Это слишком много информации на один раз».
«Хорошо, давайте полетим», ответил Мибл.
Чумф обнял его за талию с одной стороны, Туоки – с другой. Кэцэры надели шлемы, которые до этого держали в руках. Троица взлетела прямо из раскрытого окна. Под ногами мелькнула каменная стрела мола-волнореза, ограждавшего небольшую бухту с двумя башнями. Мибл безвольно повис между телами друзей и закрыл глаза. Палочку он по-прежнему не мог выпустить из руки. Небо на западе уже начало светлеть, но ему было не до красот пейзажа. От слабости Мибл снова впал в странное состояние, на границе между сном и обмороком.
Когда он очнулся снова, внизу уже было не Священное Озеро, а угрюмые скалы. В узком ущелье светилась лента дороги. Кэцэры снизились, преодолевая несильный, но постоянный встречный напор воздуха. Мибл услышал тихий свист ветра, напоминающий печальный плач. "Мы больше не можем вернуться. Убитые нами преграждают нам дорогу домой", – неожиданно подумал он. В следующую секунду Мибл понял, что это не его мысль, а неизвестно откуда всплывшее высказывание Шэдана Харбогадана. Но кто это такой, он вспомнить не смог. Пытаясь отвлечься от этих жутких мыслей, Мибл прислушался к разговору друзей.
"…пищеварения произошел неимоверно быстро", – объяснял Чумфу Туоки. – "Можно сказать, что Мибл воплотился в тело съеденного. Я боюсь, что теперь он навсегда останется таким. Хотя, впрочем, я не специалист".
«А кто здесь специалист?», хмыкнул Чумф.
Мибл снова опустил взгляд. Две ослепительные точки, двойная звезда этого мира, уже вставали над горами. Свечение дороги начинало меркнуть. "Это Серебряная дорога", – снова подумал Мибл. – "А идет она по берегу реки Дидаде. Дидаде вытекает из озера Шэрд, что в Диразе, и впадает в Рарера напротив Цачеса».
Несмотря на столь глубокие познания, Мибла не оставляло чувство, что он здесь впервые. Что никогда раньше он не видел все эти реки и дороги вот так, сверху, во время полета, словно объемную красивую карту. «А вот карту… именно карту я и видел», вдруг понял Мибл. – «Как странно все… Может, часть личности съеденного перешла ко мне вместе со всеми ненужными знаниями о местности, которыми он располагал?».
Троица миновала огромные черные ворота, преграждавшие выход из ущелья. Путешественники оказалась над долиной, в которой блеснуло озеро.