А тот мрачно осклабился:
— Так это вы писали?
Если сначала Дороти поразил внешний вид стоявшего перед ней человека, то теперь общение с ним начало несколько раздражать ее. Она приехала поговорить со своим автором, а не с его прислугой!
— Я бы предпочла сказать несколько слов мистеру Джордану наедине. — Она попыталась из-за спины садовника разглядеть хозяина.
— На какую тему? — коротко бросил бронзовотелый красавец.
Странно, подумала Дороти, с момента ее появления старик не произнес ни слова, а садовник настроен явно враждебно. Имеет ли он право лезть в дела хозяина? Разве что служит при нем и телохранителем? Но даже в этом случае…
— Моя фамилия Уинтерс…
— Это издатель, малыш. — Старик в первый раз подал голос, который звучал так скрипуче, словно его крайне редко пускали в ход. Встав, седовласый подошел к красавчику, и эта пара выглядела довольно забавно — один высокий, покрытый золотистым загаром, а второй сгорбленный и высушенный годами. — Верно, мисс?
— Совершенно верно, — кивнула она, почувствовав наконец, что добилась хоть какого-то прогресса. — Я написала вам, что…
— Так это вы и есть Д. Уинтерс? — снова перехватил инициативу молодой.
С трудом скрывая раздражение, гостья коротко взглянула на него.
— Да, я Доротея Уинтерс, — нетерпеливо бросила она, — редактор вашего хозяина мистера Джордана.
Светловолосый красавец издал горловой смешок. Что смешного в ее имени? Хотя в детстве Дороти несколько тяготилась им, со временем стала считать его достаточно привлекательным — не то что затертые Мэри и Розы.
— Я понимаю, что мы никогда не были официально представлены друг другу. — Протянув руку, она сделала пару шагов навстречу Джордану, осторожно обойдя собак, которые издали утробное рычание. — Но последние пять лет мы постоянно переписывались друг с другом, — тепло улыбнулась она. — Я Доротея Уинтерс. А вы…
— Мэтью, садовник, — весело улыбнулся старик. — Состарившийся слуга этой семьи.
— Твой возраст дает о себе знать, лишь когда приходит пора корчевать пни, — сухо заметил молодой мужчина. — Все остальное время ты с удовольствием рассказываешь мне, до чего ты здоров!
— Но так оно и есть, малыш, — ухмыльнулся Мэтью, после чего повернулся к гостье. — Джордан — это он. — Старик кивнул в сторону человека, в котором Дороти увидела воплощение романтического Роджерса.
Так этот красавец, чей золотистый загар поблескивал испариной после корчевки упрямых пней, человек, который мог сам позировать для обложек книг о Роджерсе, и есть автор всех этих романов? Джордан стал прообразом героя? Нет, Роджерс оказался Джорданом! Эта парочка была одним и тем же человеком?
Старик-садовник хихикал, пока хозяин и гостья оторопело смотрели друг на друга.
— Похоже, она удивила тебя не меньше, чем ты ее, мальчик мой, — насмешливо пробормотал он.
Сжав губы, Джордан бросил презрительный взгляд на визитершу.
— Я-то предполагал, что Д. Уинтерс — мужчина, — признался он, не скрывая разочарования, что его редактор оказался женщиной.
— Думаю, вы оба пришли к ошибочным заключениям относительно друг друга. — Мэтью откровенно потешался над возникшей ситуацией.
Хозяин раздраженно посмотрел на него.
— Ступай, попроси Эрику поставить чайник, и мы все попьем чаю.
— Конечно, сэр. — Старик пригладил седые волосы. — Сию секунду, сэр. — Кивнув, он повернулся и направился в ту сторону, где, очевидно, находилась кухня.
Раздражение Джордана разрядилось усмешкой.
— Пожалуй, Мэтью стал слишком фамильярен, — пробормотал он.
Слишком фамильярен? Ей такое и в голову не могло прийти. Чувствовалось, что эти два человека любят и уважают друг друга, не скрывая, что между ними существует глубокая взаимная привязанность.
— Благодарю вас, я с удовольствием выпью чего-нибудь горячего, — непринужденно сменила Дороти тему разговора: она провела в дороге несколько часов, и чашка чая была бы очень кстати.
Хмуро глянув на нее, Джордан нагнулся, поднял голубую джинсовую рубашку и надел ее. Она плотно обтянула его широкие плечи.
У Дороти невольно вырвался тихий вздох. До этого момента она даже не замечала, что у нее стоит ком в горле, но теперь, когда бронзовотелый красавец прикрыл наготу, дышать стало легче. И все же она не могла оправиться от ошеломления, убедившись, насколько внешность Джордана совпадает с обликом его героя. Своим авторам она всегда советовала писать о том, что те знают лучше всего, но в первый раз в жизни увидела, что писатель и герой его книг — фактически одно и то же лицо!
— Недавно я сообщил вашему мужу, что нам не о чем разговаривать! — холодно бросил он.
Дороти потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о ком идет речь.
— Нейл — мой брат, — поправила она собеседника, улыбнувшись при мысли, что некто, похожий на Нейла, мог бы быть ее мужем. Хотя между Дороти и братом было всего два года разницы, для нее он продолжал оставаться ребенком. И даже принимая участие в делах компании, брат не сделал ничего, что заставило бы ее изменить мнение о нем.
Склонив голову набок, Джордан задумчиво посмотрел на гостью.
— Фамильного сходства между вами не наблюдается, — мрачно заметил он.
Она и сама знала это. Нейл унаследовал отцовские черты лица, в то время как она… словом, ей и самой невдомек, на кого она похожа! Невзрачной назвать ее нельзя, но конечно же она не такая красавица, какой все считали ее миниатюрную мать. Да, ей не мешало бы быть чуть пониже ростом. У нее правильные, но не запоминающиеся черты лица. Мужчины не раз заверяли, что стоит ей распустить волосы и снять очки, как она внезапно превращается в настоящую красавицу. Ее рыжие волосы в самом деле были удивительного цвета, но, распущенные по плечам, они вились, как им хотелось, превращаясь в непослушную гриву. А без очков глаза казались небольшими, и хотя в их голубизне, обрамленной черными ресницами, светился ум, они становились просто близорукими. Стоило присмотреться, как становилось ясно, что она слепа как летучая мышь. Нет, такого преображения ей не надо!
— Позвольте вас заверить, что он в самом деле мой брат, — ответила Дороти. — Я могу только извиниться за его поведение, когда он без приглашения вторгся к вам несколько дней назад, — нахмурившись, добавила она. — До его возвращения от вас я ни о чем не догадывалась.
— Моя грубость по отношению к нему объясняется его беспардонным поведением, — криво усмехнулся Джордан и прищурил темно-синие глаза. — А теперь вас послали, чтобы успокоить взбаламученные воды?
— Меня никто и никуда не посылал! — резко вскинула она голову. — Должна заметить, что настоящая буря разразилась в стенах офиса. Ни у отца, ни у брата не осталось никаких сомнений по поводу того, что я думаю об их вмешательстве в наши отношения.
— В наши отношения? — ухмыльнулся Джордан.
— Автора и издателя, — быстро поправилась Дороти, почувствовав, как ее обдало жаром из-за неприкрытой насмешки в голосе мужчины.
— Чай готов, мальчик, — подал голос из дому Мэтью.
— А может, мисс Уинтерс передумала, — полюбопытствовал хозяин, не спуская глаз с гостьи.
— Она конечно же хочет чаю, — насмешливо протянул садовник. — Ты что, считаешь, она проделала эту дорогу, чтобы отправиться восвояси, даже не присев за стол?
Дороти не сомневалась, что ее отец согласился бы с замечанием Джордана относительно фамильярности Мэтью; прислуга в доме Уинтерсов старалась не мельтешить перед глазами хозяев, ее почти не было слышно, и домашнее хозяйство велось с точностью часового механизма. Но не подлежало сомнению, что отношения между этими людьми были ближе, чем между хозяином и наемным работником, и что связывающие их узы дружбы насчитывали много лет. Джордан, скорее всего, доволен этим.
— Чай — это было бы прекрасно, — внесла ясность в разговор мужчин Дороти и задумчиво добавила: — Хотя, может быть, до чаепития мне стоит взять сумку из машины и запереть дверцы?
Она была не в Бостоне на охраняемой стоянке, и ей не хотелось оставлять сумку в открытой машине, стоящей в отдалении от дома, тем более что в ней остались кое-какие документы, необходимые при разговоре с Джорданом.