Благодаря Путевым Грамотам, дарованным королевой, мореплаватель имел право распоряжаться практически всем, что он откроет на своем пути во имя Союза. Понятно, то были излишне радикальные полномочия, но, увы, необходимые. Без подобного стимула мало кто по доброй воле решился бы провести два или три года в плохо проконопаченной, текущей, грязной бочке-переростке, плывущей по воле океанов с крайне скверным характером, бросая вызов корсарам, морским змеям, кракенам, китам, иностранным судам, цинге, ревматизму, бородавкам, враждебно настроенным аборигенам, голоду, жажде, утоплению, высадке на необитаемый остров, полному штилю, кораблекрушению, мятежу, протаскиванию под килем, перспективе поскользнуться на топ-мачте и разбросать мозга по лееру, опасности стать громоотводом, дежуря в «вороньем гнезде» в разгар чертовски бурного шторма, удушью от неудачно съеденного корабельного сухаря, смертельным ожогам по вине корабельных чайников, операциям фельдшера, недавно хлебнувшего грога, курению в кубрике рядом с пороховым погребом, проверке уже зажженного орудия 32 фунтов весом, неожиданному упоминанию того, что мы тут приготовили шикарный суп из альбатроса, и, естественно, падению с конца света.[14]
Путешествия и исследования были делом грязным, опасным и сложным. Без всякого сомнения.[15]
Тем не менее процедуры, следовавшие за победоносным возвращением, отличались лаконичной простотой. Исследователь с Путевыми Грамотами приличное время отдыхал, восстанавливал силы и заново привыкал ходить по суше, после чего от него требовали представить отчет о своих открытиях непосредственно королеве. Мореплавателя превозносили, выплачивали ему внушительную сумму, признавали его заслуги (это и называлось Уважением) и обычно нарекали открытую землю его именем. Взамен он вручал Путевые Грамоты королеве, тем самым передавая территорию Союзу.
Только после этого организовывались следующие экспедиции. Вторая волна путешественников шла по следу, проложенному первопроходцем, и, используя его заметки, карты и собранные данные, вдоль и поперек грабила, разоряла и эксплуатировала недавно найденный уголок мира. Таков был порядок вещей.
Пока же исследователь не давал отчета и не вручал Грамоты монаршей особе, ничего этого произойти не могло. В открытиях всегда таились огромные деньги, не говоря уже о чести, престиже, славе, землях и цветущих местных женщинах, а потому зеленого света на освоение новых территорий с нетерпением ждала не только огромная государственная индустрия эксплуатации, но и Церковь, нуждавшаяся в свежих источниках колдовской энергии больше, чем могла признаться даже самой себе.
Все это объясняло растущее недовольство, которое вызывал Руперт Триумф при дворе. Он отправился в путешествие. Вернулся в лучах славы, объявив, что нашел новые земли в южных океанах. Привез с собой множество потрясающих диковин и безделушек, включая четыреста шесть неизвестных видов растений, множество представителей неплацентарной фауны и благородного чернокожего аборигена, посла Южных Стран. Затем прошли месяцы, а Триумф не подал ни малейшего знака, что собирается сделать положенный отчет, — месяцы, во время которых вожделенные Путевые Грамоты валялись в его надежно запертом столе, а грабители, эксплуататоры и церковники Англо-Испанского Союза изнывали от растущего с каждым днем нетерпения, сыпи, учащенного сердцебиения и мигреней, вызванных стрессом.
Никто и никогда не откладывал свой отчет на столь долгий срок, даже капитан «Голубого Бигля» Джейкоб Тэвисток, который возвратился после открытия Бермуд с амнезией. Его память аккуратно вернула на место команда специально обученных инквизиторов.
Никто не знал, что делать в этой ситуации. В законах просто не было статей, как поступать с обладателем драгоценных грамот, если тот не желает передавать их королеве. Обычно все исследователи жаждали заполучить в руки причитающееся им Уважение, купить большой участок в Оксенфордшире и жениться на девушке, так или иначе принадлежащей к королевской семье, или же просто на блондинке, а лучше то и другое вместе.
14
Никто уже не верил, что Земля плоская, но по-прежнему было немало приверженцев идеи, что в некоторых отдаленных частях она еще не закончена (скорее всего, там с холмов и гор еще не убрали леса, реки не залили, а рабочие херувимы решили прилечь и закурить самокрутку, пока Всевышний Прораб не видит). Впрочем, парочка бывших плоскоземельников до сих пор не поступилась принципами и отрицала существование сферической Земли, отстаивая утонченную «коническую» теорию для людей изысканных. —
15
Лорд Мармадюк Латимер, хранитель печати при Елизавете XVIII, прославился тем, что сочинил «Компендиум отнофительной Онафнофти Нектрых Профеффей». «Морские исследования» там шли под третьим номером, расположившись между «Бытием Еретиком» и «Впадением в Немилость», а «Морское дело в общем» заняло седьмое место, уступив «Сраженью в Захраничной Войне на стороне Пфожфавшего» и «Болению бубоном». Возглавляло список, естественно, «Бытие монархом в Южной Амефике». —