По пути де Квинси и матушке Гранди пришлось оставить экипаж на Уэйфер-лейн из-за пробок и отправиться пешком, прокладывая дорогу сквозь толпу и отбиваясь от попыток всучить им цветы, флаги или петарды.
— Не сегодня! — сказал доктор энному торговцу.
Впереди уже виднелся пост милиции. Там стояло шесть человек, каждый с алебардой и пучком крапивы. Заметив де Квинси, они постарались спрятать букетики, заметно смутившись.
— Где лорд Галл? — резко крикнул он, продираясь сквозь толпу.
Милиционеры пожали плечами.
— Где он? — повторил доктор более настойчиво.
— Ушел, — сказал один из копейщиков. — Был здесь, но ушел около пяти минут назад.
— Сел на паром до Ричмонда, — ответил другой, ногой пряча букетик за коробку с фейерверками, стоящую на краю тротуара, — отправился на Коронацию.
Де Квинси развернулся на месте, не найдя слов.
— И что теперь? — спросила матушка Гранди с поразительным спокойствием.
— Ричмонд, — ответил медик.
Перевозчика на пирсе Трех Цапель видно не было. Очередь из не потерявших надежду пассажиров стояла на причале, их имена записывала молодая девушка, которая периодически поворачивалась к пустой реке, скорбно и тщетно вопя:
— Греби быстрее!
— Эй! — заволновались люди, когда де Квинси прошел мимо них.
— Милиция! — сурово огрызнулся в ответ доктор и подбежал к девушке. — Сколько ждать?
— Имя? — спросила она, занося карандаш над книгой со списком желающих.
— Сколько, твою мать, ждать? — заорал де Квинси.
— По меньшей мере двадцать минут. Сегодня занятой день. Суббота Коронации.
Де Квинси сорвал с головы берет, бросил на землю и принялся ожесточенно на нем прыгать.
— Ну не надо так расстраиваться, — сказала девушка, тронутая зрелищем.
— Де Квинси! — Его имя звоном прозвучало по пирсу.
Доктор перестал прыгать и осмотрелся. Матушка Гранди стояла около лодки, которая вверх плоским дном лежала на пристани, словно истощенная черепаха с дырами в панцире.
— Помоги-ка мне вот с этим, — приказала старуха. Слова ее были остры, как удар рапиры, и столь же холодны.
Де Квинси оставил в покое растоптанный берет и поспешил к ней.
— И какой с этой рухляди прок? — заныл он. — В днище куча дыр, и весел нет.
Матушка Гранди пронзила его взглядом, от которого три поколения детей Ормсвилл Несбита отправлялись в школу, невзирая на качество своих актерских навыков, и спросила:
— А вы всегда так бурно теряете присутствие духа в кризисной ситуации, мистер де Квинси?
— Не знаю. Я мало в них бывал.
— Помогите мне с лодкой.
— Но…
— Она дырявая, и у нас нет весел. Я знаю. Коли станешь жаловаться на дождь, то промокнешь с головы до ног, только и всего.
— Простите?
— Это пословица, — объяснила матушка Гранди. — И в Лондоне она непопулярна, я так думаю. Возможно, она будет тебе понятнее в следующем варианте: ищи выход, а не обвиняй.
Де Квинси посмотрел на лодку и чуть не расхныкался в первый раз с шести лет, когда конь съел его нового воздушного змея.
— Моя мать так говорила, — признался он. — Я никогда не понимал, что это значит.
— Ну так поймите, мистер де Квинси, — сказала матушка Гранди.
Вместе они перевернули лодку и столкнули ее в воду. Та тут же быстро начала тонуть.
— Залезайте и вычерпывайте воду! — приказала старуха.
— Хорошо, — смиренно подчинился де Квинси.
— Но… — попыталась встрять девушка с пирса.
— Не запрягла — не нукай, — сказала ей матушка Гранди.
Та нахмурилась и посмотрела на очередь, но пассажиры только дружно пожали плечами.
— Я ноги промочил, — объявил доктор, вычерпывая воду изо всех сил.
— Значит, работайте быстрее! — прошипела ведьма, забираясь к нему.
Плоскодонка просела еще на три дюйма.
— Ой боже мой! — запричитал де Квинси, уже весь мокрый от брызг. — Если я буду только вычерпывать, то не смогу грести, а я все равно не смогу грести, так как весел нет!
Матушка Гранди встала на корме и прошептала нечто замысловатое. Лодка еще чуть-чуть приблизилась ко дну.
— Хм… а на мельничном пруду все прекрасно работало. Возможно, у духов Темзы не очень хорошо со слухом. — Она сказала то, что сказала, погромче.
Де Квинси упал, когда посудина неожиданно резко дернулась. Она отскочила от слипа, словно запущенный «блинчик», подпрыгивая на каждой волне. Пенистый след расстилался за их спинами.
— Э… А… — выжал из себя де Квинси, стараясь удержаться в бешено трясущейся лодке, но слишком вымок для большего.