– И что дальше?
– Я показал ему карту. Просто так, краешек. А он вцепился в неё и как закричит: «Я не хочу быть пиратом! Я честный робот! Отдай карту, я сдам её в галактический патруль!»
– Что за бред ты несёшь? А откуда робот мог узнать про патруль?
– Это я ему рассказал! – гордо сказал Бородавкин.
– Ужас! И что?
– Я испугался, что он нас выдаст! И выкинул робота с корабля.
Пиратская мамаша схватилась за голову:
– Ты что, выкинул его в космическое пространство? Теперь робот болтается в космосе и будет многие годы летать в этой бездне, пока не иссякнут батареи. Ты негодяй!
– Да, я негодяй! – гордо согласился Бородавкин. – А зачем он меня злил? Он сделал это нарочно, чтобы я его выкинул с корабля и всю свою жизнь мучился от угрызений совести. Получается, что негодяй не я, а он!
– Ты негодяй, потому что не рассказал мне всё сразу! – Мамаша затрясла головой, будто пытаясь выбросить из неё лишние мысли, и завопила: – Так! Тихо! Сменили тему! Где карта?!
– Я же тебе сказал! Ясно где – в руках у робота! И почему это женщины все такие недогадливые?
– Болван! Это я-то недогадливая? А сам-то почему не догадался отнять карту у робота, прежде чем выкинуть его с корабля?
– Да потому что я был зол, а когда я зол, я не обращаю внимания на мелочи!
– Это мелочь? Затерянная база Чёрных пиратов, доверху набитая сокровищами и артефактами, – мелочь? Когда ты его выкинул?
– Вчера.
– Идиот! Да за такое время мы так далеко улетели, что можем и не найти его вовсе. Разворачивай корабль! Включай радары! Я поймаю этого робота и сама лично развинчу его по винтику! Ненавижу бездельников, олухов и идиотов. Говорил мне папа, иди, доча, учись, иначе замуж выйдешь за пирата!
Мамаша вдруг, оттолкнув Бородавкина, сама ринулась к штурвалу и с такой яростью рванула его на себя, что чуть не вырвала его с проводами.
«Крейзи Мани» так резко изменил курс, что все пираты чуть не попадали с ног.
Глава 2
Космического отчаяния
В чёрном пространстве космоса, в абсолютной пустоте и безмолвии, медленно летела маленькая белая точка – и плакала.
Это был робот Глюк.
Самый отважный и в то же время самый несчастный робот, который отнял у пиратов какую-то очень важную карту и отдал за неё свою жизнь. Что теперь ждало его впереди? Вечная темнота космоса и вечное одиночество.
Попискивая, он глядел прозрачными голубыми лампочками на далёкие звёзды и всхлипывал. Даже треугольная антенка на его голове и та тускло помигивала от горя.
– Что теперь со мной будет? Никто не узнает о моём геройстве! Никто не оценит меня! Неужели я тут останусь навсегда? Ну уж нет! Я буду бороться, я подам сигнал бедствия!
Глюк поднатужился. Его глаза засветились как фары. Теперь нужно их закрывать в определённом ритме, тогда получится то, что нужно!
Три коротких закрытия, три длинных и три коротких. Потом пауза и снова тот же ритм.
На всех языках Вселенной это означало одно и то же: сигнал бедствия – SOS. Каждый, кто хоть немножечко разбирается в азбуке Морзе, знает, что это сигнал бедствия, и посылает его только тот, кому срочно нужна помощь!
Сколько раз открывал и закрывал Глюк глаза, точно неизвестно: он уже давно сбился со счёта и боялся, как бы в нём не перегорели лампочки, как вдруг Глюк в очередной раз открыл глаза и заорал от удивления. К нему мчалась какая-то сияющая точка.
– Комета! – завизжал перепуганный робот. – Сейчас я столкнусь с кометой! Только не это!
Он отчаянно стал вертеться и, вероятно с испуга, замигал ещё сильнее. И заорал ещё сильнее.
То, что приближалось к нему, становилось всё больше и больше. И на комету было похоже всё меньше и меньше!
С огромной скоростью к нему приближался космический корабль.
– Спасите!!! – закричал Глюк, изо всех сил размахивая картой. – Люди! Роботы! Звери! Насекомые! Спасите меня!
Вероятно, на корабле его увидели, так как тот начал снижать скорость, но всё равно корабль приближался намного быстрее, чем тормозил.
Удар. Глюк распластался на лобовом стекле и отключился.
Глава 3
Чудесной радости
Первое, что увидел Глюк, – это склонившееся над ним расплывчатое лицо ЧЕЛОВЕКА!
Изображение постепенно перестало быть мутным. Человек что-то чинил в туловище Глюка, отчего оттуда с треском вылетали искры.
Лицо человека было вполне сносным. Ведь, по мнению робота, все люди отличаются друг от друга только цветом, весом и размером, а всё остальное у них одинаковое.