Внезапно он увидел острые серповидные когти, жуткий изогнутый клюв, огромные черные глаза, в которых притаилась смерть…
Билл развернулся и опрометью кинулся прочь.
— Билл! — взвизгнула покинутая Ирма. — Билл, не бросай меня!
Герой Галактики и не подумал остановиться. Правда, он оглянулся на бегу, но только затем, чтобы проверить, преследует ли его Рокер. К счастью для Билла, исполинская птица сосредоточила все свое внимание на беззащитной Ирме. Она мерно взмахивала крыльями, и в лицо Биллу, будто отвесив ему пощечину, ударил поднятый ими ветер. Рокер стиснул девушку когтистыми лапами, разодрав в клочья прозрачное шелковое платьице, затем клекотнул и, под завывания Элвиса, устремился с девушкой ввысь. Поднявшись в небо, птица полетела к видневшимся вдалеке горам, а над землей заклубилась пыль.
Билл, который наблюдал за происходящим разинув рот, закашлялся.
Страх постепенно схлынул, на смену ему пришло глубокое сожаление.
По щеке Билла сползла одинокая скупая слеза, перетекла на губу, а оттуда — на клык, где смешалась со слюной и плюхнулась на копыто.
Невосполнимая потеря!
Надежды на энтузиастический секс вспорхнули и унеслись вослед похищенной Рокером Ирме.
— Эй! — произнес кто-то за спиной Билла.
Билл обернулся и увидел того самого сатира, который не столь давно выдавал себя за женщину. Сатир задумчиво глядел на него.
— Между прочим, меня зовут Брюс, — представился сатир и протянул руку. Ошарашенный Билл ответил на рукопожатие.
— Что… Что это такое было?
— Да, у нас, у мифических существ, тоже хватает проблем. Сам видишь, мы не только пьем нектар, лопаем амброзию и трахаемся с кем попало. Тут полным—полно всяких чудовищ, которые, если не поостеречься, мигом тебя сожрут вместе с потрохами. Лишь на прошлой неделе профсоюз наконец-то припер беднягу Геракла и заставил его выплюнуть всех, кого он успел проглотить. — Сатир по имени Брюс задрожал от страха и пустил довольно-таки вонючие козлиные ветры. — Та птичка, о которой ты спрашиваешь, — Зевсов Рокер. Старина Зевс правит богами; он с давних пор все порывался внедриться Ирме промеж ляжек. Однажды притворился лебедем, но Ирма чуть не свернула ему шею. Похоже, вы, ребята, вышли на открытое место.
— Куда ее унесли? — спросил Билл, который вдруг понял, что никакая другая женщина не сможет удовлетворить его желания так, как Ирма.
— О! На макушку Олимпа, во дворец богов. — Брюс, по-видимому, лишь теперь заметил, как вздулся комбинезон Билла. — Эй, приятель, у тебя там лютня или ты просто рад нашей встрече?
— Чего? А… Это голубь. Я нашел его в поле и подобрал на случай, если мне захочется перекусить. — Билл вынул голубя из-за пазухи и с отвращением убедился, что птичка за время заточения успела задохнуться. Он беспомощно уставился на обмякшее тельце, с которого, одно за другим, осыпались на землю перышки.
— Йек! — йекнул Брюс, судорожно сглотнул и попятился. — Ты ведь не…
— Не что?
— Дружище, ты вляпался в дерьмо! — Сатир выпучил глаза, и они сделались похожими на греческие оливки. Он поглядел на Билла из-под ниспадавших на лоб салатообразных волос. — Ты прикончил Небесного Голубя, и… — Налетел ветер, хрипло прогрохотал гром. — И вот они летят! Елки-палки, я совсем забыл, что они имеют на меня зуб! Я как-то сподобился подменить их подменыша…
— Ты о ком? — не понял Билл.
— О фурах, приятель. О фурах-эвме-трах-тарарахнидах!
Не попрощавшись, сатир развернулся и поскакал галопом в направлении оливковой рощи. Однако он успел преодолеть от силы десяток ярдов: воздух распорола ослепительная молния, разорвала напополам, словно расщелина Судьбы. Она угодила точно в сатира, поразила его в задницу и спалила на месте. Когда дым развеялся, стало видно, что Брюс превратился в кусок свежеподжаренного мяса.
Ошеломленный Билл огляделся по сторонам в поисках того, кто метнул эту грозную огненную стрелу, и увидел третью по счету из тех вещей, что изумили его пуще всего на свете (что касается первой и второй, о них разговор впереди).
Над землей парил облачный, клубящийся, насыщенный электричеством остров, на котором восседали три весьма суровые на вид девицы в строгих костюмах. Каждая держала в одной руке кейс, а в другой — по экземпляру «Межпланетного манускрипта» и «Галактической сметки».
— Ты! — рявкнула одна из девиц. Облако разразилось молнией, которая прошмыгнула между ног Билла и обуглила землю в каком-нибудь ярде от его задницы. — Отойди подальше и поцелуй напоследок семейные драгоценности!