— Билл, — проговорил Рик, вытаращив от ужаса глаза, явно озабоченный поведением приятеля. — Арррр! Какого дьявола ты несешь всякую ахинею?
— Извини, — отозвался Билл, стряхнув с себя наваждение. — Проклятие комиксов! — Он глубоко вздохнул. — Так или иначе, док, это правда. Если, разумеется, мы толкуем про одну и ту же Ирму. — Он описал вкратце свою возлюбленную.
Король повел себя более чем странно. Слушая Билла, он становился бледнее и бледнее, однако, когда Герой Галактики кончил, на королевские щеки неожиданно вернулся румянец. Бесплод привстал на полусогнутых, его глаза засверкали, словно к нему потихоньку возвращались здоровье и жизненные силы.
— Возможно ли такое? Ты нарисовал портрет моей ненаглядной доченьки! Значит, ты и впрямь видел ее!
— По правде, док, ее я и ищу. Понимаете, я, как говорят у нас в казарме, на ней помешался. Я прибыл сюда вовсе не ради доктора Делязны, а ради Ирмы!
— Не знаю, не знаю, — нахмурясь, произнес король. — Не уверен, что мне хочется, чтобы моя дочь связала свою жизнь с профессиональным солдатом, у которого вдобавок такие клыки. Пойми правильно, в этом нет ничего обидного, однако то, что вполне подойдет для какого-нибудь льва, не слишком соответствует моему представлению о зяте.
— Слушай, урод! — прорычал Билл. — Я могу избавиться от клыков!
— Аррр, Билл! — воскликнул пораженный Рик. — Ты готов ради женщины пожертвовать клыками Смертвича Дранга? Приятель, тогда ты точно влюбился!
А Билл, которого вдруг захлестнули жалость к самому себе и слезливая сентиментальность, сообразил, что по его щекам струятся слезы.
— Верно, Рик! Признаться, мне с трудом верится, что старый солдат-неудачник наконец-то отыскал свою любовь. Женщина, единственная на миллиард, сумела прорвать мою оборону. Знаешь, Рик, даже солдаты имперской армии не могут сопротивляться любви. Я отправлюсь на край Вселенной, дойду до последних рубежей Зажелезии, только бы найти Ирму!
— Старина, поверь мне, у тебя просто закружилась от здешнего воздуха голова, — сказал Рик. — Чтобы ты… Впрочем, ладно. В конце концов нам с тобой пока в одну сторону. Ты ищешь свою любовь, а я — «Святограальское крепкое».
— Ты ищешь «Святограальское крепкое»? — справился доктор-барон. — Я и сам не прочь его отыскать. По слухам, замечательная штука. Быть может, оно восстановит мое подорванное здоровье. Что же ты до сих пор молчал? Я бы тогда не бросил тебя в темницу.
— Да все в порядке, — уверил за приятеля Билл. — Нам все равно нужно было отдохнуть, верно, Рик?
— Пожалуй. — Рик пожал плечами и повернулся к королю. — Док, вы, кажется, сказали, что понятия не имеете, где находится Источник Гормонов?
— Увы! Сие загадка даже для моих приборов!
— Мы столкнулись по дороге с драконом, который отправил нас на юг, — проговорил Билл.
— В Зажелезии все пути ведут на юг! — Барон Бесплод поманил к себе двоих троллей. — Лакеи! Принесите мои носилки! Я хочу показать нашим гостям мои изобретения!
Мгновение спустя к трону подбежали двое уродливых существ с носилками, чуть позже к ним присоединилось третье, и они все вместе принялись закатывать повелителя на носилки. Бесплод несколько раз звучно падал, оглашая зал гневными воплями и повергая в замешательство подданных. Тем не менее после множества проклятий и нелепых телодвижений ему удалось-таки взгромоздиться на носилки. Тролли вскинули те на плечи и двинулись к двери.
— Пойдемте, господа, не пожалеете. Возможно, присутствие незамутненных умов поможет мне разрешить эту злополучную загадку.
Освобожденные от оков, Рик и Билл теперь без труда поспевали за бароном, то есть доктором, то бишь королем — и кем он там был на самом деле.
— Птица, что висит у тебя на шее, — проговорил барон, обращаясь к Биллу. — Раньше, когда мы едва познакомились, я постеснялся спросить, но сейчас мы стали закадычными друзьями, и я знаю, что ты не обидишься на мое любопытство. Знаешь, эта птица — почти такая же диковинка, как твое раздвоенное копыто. Ведь голубь, пускай дохлый, символ мира, или я ошибаюсь?
— Ни капельки, — мрачно ответил Билл. — Меня покарали Грязнью Стадного Мутноброда за то, что я ненароком прикончил птичку. Наказание снимается лишь тогда, когда я отыщу свою истинную любовь, которую зовут Ирмой.