И не факт, что фрондеры ведали что творили. Уж разгром СССР и торжество нацистской идеологии в их планы точно не входили, хотя бы только потому, что большинство из них были как раз представителями того самого гонимого народа, который Гитлер и его присные истребляли с особой жестокостью. Отдаться под его власть для этих товарищей было бы смерти подобно. Скорее всего, некоторым заслуженным товарищам стало обидно, что их старый товарищ Коба взял себе слишком много единоличной власти, и они решили его немного осадить, чтобы вернуться к «ленинскому» коллегиальному стилю управления страной.
Эти люди всерьез поверили в войну «малой кровью на чужой территории» и испугались, что Коба в случае победы в такой скоротечной войне получит почти абсолютную власть и потеснить его не будет уже никакой возможности. А почему бы и нет? Как раз перед тем отгремел Халкин-Гол, где Жуков вдребезги разбил одну из лучших армий в мире. Страна Советов была на подъеме, каждый день люди слышали новости о новых рекордах и победах и о том, что жить становится лучше, жить становится веселее. В таких условиях легко поверить в один могучий удар, который сокрушит вермахт, и так уже ослабленный войной с англичанами, после чего Красная армия сокрушающей все волной цунами, прокатится до Атлантики, освобождая народы Европы от фашистского ига и устанавливая повсюду советскую власть.
Чушь собачья, конечно. Та же товарищ Ватила Бе на пальцах доказала, что для того, чтобы всерьез планировать наступательную операцию по полному разгрому Третьего Рейха и захвату Европы, необходимо, с одной стороны, иметь опыт нескольких лет серьезной войны, а с другой стороны, ресурсы страны, накопленные на протяжении длительного мирного интервала. Первое уж точно обязательно, потому что без опыта не помогут никакие ресурсы. Все сгорит в бесполезной дурацкой суете, как это и стало происходить с началом реальной войны; но фрондерам это обстоятельство было неизвестно или они не придавали ему значения. Ведь учение Ленина-Сталина всесильно, потому что оно верно, а следовательно, германские войска никак не смогут противостоять удару могучей Красной Армии. Кто же из них мог тогда знать, во что все это в итоге обернется? Ужаснувшись содеянному, многие из них с первых дней войны поняли, что натворили, и теперь лихорадочно пытаются повернуть все вспять. Вермахт оказался на порядок боеспособнее, чем предполагали эти деятели, и воспользовался подставой на все сто процентов.
Дальнейшее, насколько известно Павлову, происходило с участием английской разведки, которая скормила Гитлеру дезу о плане превентивной войны, которую Сталин запланировал на тот момент, когда вермахт будет штурмовать Британские острова. Это сообщение в Берлине восприняли всерьез, что поставило крест на плане «Морской лев» и вызвало перенос времени германского удара по Советскому Союзу с сорок второго на сорок первый год, а фрондеры еще и подсуетились, подключив таких как Павлов, чтобы этот удар оказался максимально успешным. Ведь беспокоиться совершенно не о чем – Красная армия настолько могуча, что все равно сокрушит врага, но неудачи начального периода заставят Кобу вести себя потише и поделиться властью с соратниками, а еще лучше, если его и вовсе удастся сделать козлом отпущения и полностью отстранить от управления страной.
С англичанами тут все понятно, они просто спасали СВОИ шкуры и СВОЮ страну, но деятели фронды, которые затеяли провокацию[10] такого масштаба только для того, чтобы провести передел портфелей в ЦК, как-то выпадают за грань добра и зла. Как говорит товарищ Ари-Махат, им наплевать не только на страну Эс-Эс-Эс-Эр и на советских людей, многих из которых они обрекли на смерть и страдания, точно с таким же хладнокровием они обрекут на гибель и своих подельников, испачкавшихся в практической реализации их планов. Это неизбежно. А чтобы ничего из этого не выплыло наружу, всех непосредственных исполнителей провокации следует уничтожить в кратчайшие сроки.
10
Когда наконец начинаешь задумываться, кому нужно было, чтобы 22 июня 1941 года стало датой одной из величайших катастроф в русской истории от Рюрика и до наших дней, то понимаешь, что не все так просто. Персонажи вроде Павлова, которых посмертно отмазал Хрущев, сами по себе не имели и не могли иметь никаких преференций, а имели от этого поражения одни только минусы.
И в то же время понятно, что поражение не случайно. Если бы командование Западного Прибалтийского и Киевского особых округов просто бездействовало и предавалось пьянкам в бане с голыми бабами, это было бы понятно. Извечная на Руси генеральская забава. Но оно, это командование, действовало самым активным образом, отдавая приказы не поддаваться на провокации, снимая с самолетов вооружения и изымая из стрелковых частей боеприпасы, оставляя по паре обойм на винтовку, по ленте на пулемет и ящику снарядов на орудие. А остальное, стало быть, в целях недопущения возможности поддаться на провокации, следует сдать на склады, где через несколько дней все это станет добычей гитлеровских трофейных команд.
И судилище, устроенное Мехлисом над Павловым и иными виновниками июньско-июльской катастрофы, тоже выглядит крайне подозрительно. С другими подобными делами трибуналы возились аж до февраля сорок второго года, и расстреляли далеко не всех; некоторые старшие командиры были оправданы сразу, некоторые осуждены к срокам заключения, потом амнистированы, они вернулись в строй и еще успели отличиться, а вот то, судилище которое провел Мехлис, выглядит так, будто расстрел исполнителей призван был предотвратить разглашение какой-то тайны. Павлову и прочим пулями просто заткнули рот, чтобы они не утянули за собой в могилу настоящих виновников поражений начального периода войны. Потом все эти люди отметятся и в период хрущевщины, и позже, составляя собой тот золотой фонд партийной бюрократии, который в итоге и привел к краху СССР.