24 сентября 1941 года, утро. Югославия, партизанская Ужицкая республика, город Ужице, Верховный штаб Народно-освободительных партизанских отрядов Югославии.
Приземление имперского шаттла на площадь перед храмом Святого Георгия вызвало у жителей города фурор не меньший, чем схождение того же святого с небес на землю. Красные звезды на складывающихся плоскостях и хвостовом оперении говорили о том, что этот аппарат прилетел из СССР, а возможность вертикально и абсолютно бесшумно и не поднимая пыли опуститься на землю, свидетельствовала о его инопланетном происхождении (кое-кто из горожан слушал радио Коминтерна и делился информацией со своими соседями). Но когда раскрылся кормовой люк, то оттуда пред взоры затаившей дыхание публики появилось отнюдь не серокожее инопланетное чудовище (как описывала вражеская пропаганда), а вполне обыкновенный мужчина в полевом камуфляже нового (имперского) образца со знаками различия подполковника: три шпалы в малиновых петлицах. Кроме того, он поприветствовал сбегающийся народ на вполне понятном сербском языке: «Здраво другови!» (Здравствуйте, товарищи) – и это было так неожиданно, что люди притихли и лишь изумленно переглядывались между собой.
Конечно же, это был неутомимый зубоскал и изобретательный пакостник (для тех, кто становился объектом приложения его профессиональных талантов) прежде капитан имперских егерей, а ныне подполковник ОСНАЗа РККА Вуйкозар Пекоц. Подчиненного ему егерского батальона, при благоприятствующем к стране Эс-Эс-Эс-Эр настроении в народе, хватит для того, чтобы поставить на уши достаточно большую страну. А если страна небольшая – то и вовсе сменить в ней власть без всякой посторонней помощи. А настроения в сербском, и черногорском народе вполне просоветские. Главное – ничего не испортить, – а это может произойти, если «на хозяйство» поставить не того человека.
Следом из темноты раскрытого люка появился советский старший командир со знаками различия генерал-лейтенанта РККА (Иван Болдин), а за ним – молодой мужчина в штатском костюме (Андрей Громыко).
Товарищ Сталин решил, что командарм из генерала Болдина весьма посредственный, но зато у того имеется солидный опыт зафронтовой работы с формированиями, мало отличающимися от партизанских. К тому же сербские братушки – в какой-то степени большие дети. Их самолюбию должно льстить, что в качестве своего военного представителя Сталин прислал к ним прославленного боевого генерала, героя Слоним-Ивацевичского сражения, сумевшего вдребезги разгромить вторую панцергруппу Гудериана и здорово потрепать четвертую армию генерала фон Клюге. К тому же во время этих своих подвигов генерал Болдин из всех имперских товарищей наиболее тесно взаимодействовал как раз с Вуйкозаром Пекоцем и его егерями, поэтому их сложившейся команде и карты в руки.
Что касается Специального представителя Верховного Главнокомандующего (в ранге Полномочного Посла) Андрея Андреевича Громыко, то ему была поставлена задача легитимировать управляющий Ужицкой республикой Главный народно-освободительный комитет Сербии и превратить его во Временное Югославское Правительство Народного Единства. А то стоит немцам тихо уйти из Белграда (что случится в самое ближайшее время) – и из всех щелей повылезут разные юркие особи с криком: «мы здесь власть!». Именно ради того, чтобы случайным образом не заполучить на Балканах влезших туда настырных британцев, эвакуация немецких гарнизонов из Греции и Югославии была приостановлена на неопределенный срок. Сначала Южному фронту требуется выбить румынскую пробку, потом нужно уговорить болгарского царя без боя пропустить Красную Армию к Черноморским Проливам, Югославии, Албании и Греции, и только после этого немцы тихо-мирно могут сдавать позиции подошедшим частям РККА, грузиться в поезда и ехать к себе нах фатерлянд… Впрочем, территории, лежащие в стороне от магистральной железной дороги, по которой и будет проводиться эвакуация, предполагалось освободить от немецкого присутствия в ближайшее время – а это опять же требовало формирования легитимных местных органов власти, и именно об этом Андрею Андреевичу предстояло говорить с местными сербскими партийными руководителями…
Тем временем на площади, помимо обычных горожан, появились первые представители местного коммунистического начальства. Сначала пришли (даже, можно сказать, прибежали, ведь спуск шаттла на маленький городок в горах видели все) Председатель Главного народно-освободительного комитета Сербии Драгойло Дудич (местная «мы здесь советская власть») и секретарь ЦК Компартии Сербии Благое Нешкович. И только потом вслед за ними стали подтягиваться командиры местных партизанских отрядов, составляющие тот самый верховный штаб партизанского движения.