Вот и пришла пора подписывать бумаги об увольнении. В глубине души я, конечно, переживал, что так всё случилось, однако никакого сожаления не испытывал. Надо, значит, надо. Я придерживался той теории, что при закрытии одной двери открывается другая. С этого момента я точно знал следующее: у меня теперь много времени, которое можно посвятить музыке и оттачиванию навыков, чтобы получилось прорваться туда, куда я хочу. Это желание меня съедало изнутри, жгло, разрушало, не давало спать. Сознание говорило мне, что чем раньше я начну, тем лучше. А я не любил ждать, и никогда не заставлял ждать других. Время - слишком ценный ресурс и растрачивать его на мелочи просто расточительно.
С парнями мы договорились собраться на ближайших выходных и попытаться что-нибудь сыграть группой. Дабы не ударить в грязь лицом я старательно готовился к репетиции, не реагируя на предложения со стороны Кристины и Вероники, которые с периодичностью объявлялись в поле моего зрения. Но я не мог себе позволить отвлечься - опасно оказаться в проигрыше - ставки слишком высоки. Девушки, естественно, обиделись и отправили меня в игнор. Для нас же лучше.
Моя работа приносила мне деньги. Хорошие деньги - наш «зайчик» падал - мы же выставляли счета клиентам по курсу. Я усиленно «левачил», естественно, за левую установку Винды, или вытянутый из кулера валенок я брал денюжку только зелёными бумажками. Новый директор, как ищейка, вынюхивал, пытался пресечь моё личное желание урвать побольше. Мог бы, наверное, и оштрафовать, если бы поймал с поличным, но компьютерщик в наше время - существо свободное и похуистическое, да ещё и удачливое. Холёный козёл с толстым кошельком голодно облизнулся и молча смирился. Я же, в свою очередь оказался с нехилой суммой для новой жизни. К чёрту офис и кабинетную шушеру: впереди счастье бесконечного отрыва с моей любимой в руках! Может струны новые купить, что ли?
Я вернулся домой. Комната встретила привычной будничной тишиной, тараканы спали в прорезиненной дверке холодильника, ветер чуть слышно стучал в плохо закреплённое в раме стекло. Я несколько раз повертелся на пятке, представил как было бы здорово научиться танцевать чечётку, и отправился в душ. Мне нужно было отдохнуть, подумать, прийти в себя, смыть дневную суету.
Струи вре́зались в лоб, прошлись по моим патлам, и побежали по плечам вниз, оставляя за собой щекочущую дорожку. Новый этап в жизни громко стучался в двери, и было совсем не страшно. Любые изменения всегда кстати. Плохо, когда ничего не происходит. Я, откровенно говоря, вообще не понимал людей, у которых вся жизнь проходит в таком порядке, как дом-работа-дом. Так и хочется подойти к ним, взять за плечи, встряхнуть с силой, и спросить: «Как вы, мать вашу, живёте?» В моей голове просто не укладывалось такое. Серое существование. Это бедные люди, живущие в клетке собственных страхов, комплексов, привычек, не желающих ничего менять из-за боязни оказаться в незнакомой обстановке, ситуации, в которой они просто-напросто растеряются, не будут знать как поступить.
Затем мои мысли плавно переключились с людей на гитару, аккорды, новые соляки, и рвущийся из глубины души вокал. Я стоял и думал о счастье, о липких ночах с девочками, о горчинке вискаря, о морозящей водке, которая нагоняла аппетит и хотелось заточить вареную картошину, горячую до онемения нёба.
За окном кончался октябрь. Он плакал, уходя в годичный отпуск. Рвал ветром кроны опавших деревьев и вымазывал обувь обильной жирной грязью, месть людям за их проснувшиеся желания о лете.
Я снова у окна. Свечу фонариком в вечернее небо. С работой покончено.
Врать, не буду, моя работа мне нравилась. Я делал ее с удовольствием. Но... раз так легли карты, значит, так тому и быть. Всё что ни делается, делается к лучшему! А проблемы будем решать по мере их поступления.
Наступление новой жизни я решил начать с того, что выбросил к чертовой матери трудовую книжку. В жопу её! Я и без бумажки являюсь человеком.
Вскоре мы встретились с ребятами и провели первую репетицию.
В субботу мы встретились и попытались сыграться. Для первого раза вышло недурно. Для начала просто импровизировали, кто на что горазд. Боцман дал нам ритм, а мы фантазировали. Брали известные мелодии, меняли их. Затем решили сыграть парочку Хаттагаевских песен. Репертуар был неплох. Ребята писали песни все вместе. Я показал свои наработки. Боцману понравилась моя лирическая зарисовка под названием «Птицы». Богдан отметил нестандартный ход аккордов в песне-провокации «Я не кусаюсь». Крис же всё больше рассуждал о том, как всё это будет звучать.
Когда стали пытаться играть, выяснилось, что я не умею петь свои песни под аккомпанемент нескольких инструментов. Пришлось внимательно вслушиваться. Час за часом мы боролись с шестью песнями, которые решили, во чтобы то ни стало, разучить.