В нашем разговоре не возникало пауз, не было напряжения, словно один из собеседников силой выдавливает из себя слова, и, самое главное, я наслаждался компанией спутницы.
- А вот и мой дом, - Кристина показала на возвышавшийся девятиэтажник. Как я понял из кратко изложенной ею собственной автобиографии, родители девушки переехали жить в Польшу вместе с младшим братом, поступившим в Краковский университет, и оставили квартиру на неё, а сама она учится на третьем курсе юридического и подрабатывает фотографом.
- Тихенький район, - говорю, оценивая аккуратно выстроенные многоэтажки. - Твои родители недавно купили здесь квартиру?
Кристина кивнула.
- Слушай, а телефончик ты мне так и не написала.
- Это так важно?
- Ну, я бы хотел продолжить знакомство, - я гнул ту же линию. - Напишешь семь циферок?.. Должен предупредить: это будет серьезный шаг.
- Хватит уже дурачиться! - новая подруга легонько ударила меня по плечу.
- Я вполне серьёзно настроен! Ты разве не видишь?!
- Балабол.
- Вот так всегда, - моё эго начало сокрушаться. - Говоришь вполне серьёзно, а тебя обвиняют в невменяемости. Офигеть!
Не успел я полностью закончить мысль, как Кристина приблизилась ко мне и прошептала на ухо: «Найди меня в фэйсбуке», и с этими словами она оттолкнула меня и забежала в подъезд.
«Найди меня в фэйсбуке», - мысленно передразнивал я её раз за разом (все мои мысли крутились вокруг обронённых слов), идя вниз по улице. Королева, твою мать! Удумала херню непонятную.
На самом-то деле всё было б ничего, но мой неуёмный характер не давал покоя до тех пор, пока я не пришёл домой и не включил ноутбук, погрузившись в мир социальных сетей.
-2-
В свободное от учёбы и работы время я брал в руки гитару и плёлся в какой-нибудь подземный переход петь песни под собственный аккомпанемент. Барахтаясь в своих мыслях на черте, которая отделяет лузера от везунчика, я стал замечать, что в мой футляр деньги сыпались намного чаще, нежели у таких же собратьев по поиску халявных барышей. На сегодняшний день моя персона была довольно известна среди любителей подземно-переходного искусства, так что возле меня всегда собирались слушатели, в одну секунду забывая недавнего певца, который стоял неподалёку и озлобленно поглядывал в мою сторону. А где есть успех - всегда найдётся место и банальной зависти.
Отыграв около получаса перед разношёрстной публикой - тут были и малолетки, вообразившие себя панками, хотя, готов голову дать на отсечение, они толком не скажут даже того, кто такой Сид Вишез, и подростки, и даже взрослые - я собрал честно заработанные деньги в карман кожаной куртки и побрёл домой. Вечер оказался довольно прохладным, поэтому через два квартала я свернул в парк, решив сократить расстояние к своей берлоге, но путь преградили вышедшие из-за деревьев трое парней.
Сунув руки в карман потрёпанной косухи, вперёд вышел бритоголовый паренёк и, слегка наклонившись, смачно схаркнул на землю; в трёх шагах поодаль, как-то неуверенно переглядываясь между собой, мялись компаньоны бритого. «Значит, он тут главный». Моё сердце начало биться вдвое чаще обычного, но я старался сохранить хладнокровный и пофигистический вид, словно появление святой троицы меня никак не напрягло, хотя где-то в области «солнышка» слегка похолодело.
- Слышь, чувак, - низким баритоном заговорил лысый, - ты наших слушателей уводишь. Нехорошо так поступать. Плохо. - Он говорил медленно, старательно выговаривая каждое слово, и внимательно следил за моей реакцией, надеясь, скорее всего, увидеть страх.
Однако я был вынужден его разочаровать.
- Кажется, мы пересекались, - спокойно говорю ему, а сам стараюсь не упустить любого мало-мальски подозрительного телодвижения оппонента.
Тот растерянно рассмеялся, но фальшь, если ты не природный лицемер, никогда и ни от кого не скроешь, особенно от наблюдательных людей, обладающих чуткостью к настроению собеседника. Видимо, недовольный металлист ожидал поддержки со стороны союзников в затеянном мероприятии, но те нерешительно переминались позади и не знали, что делать.
Бритоголовый, поняв, что от корешей никакого проку не предвидится, медленно достаёт из кармана руку. В плотно сжатом кулаке сверкнуло лезвие выкидного ножа. Дело, кажется, принимает неприятный оборот. Я отхожу на два шага назад, опасливо косясь на резко изменивший расклад сил колющий предмет.
- О’кей, - почти шёпотом сказал я; в горле пересохло. - Только давай без крови, лады? - Миг, и плотно связанная пачка денег оказывается на земле. - Бери, - киваю на деньги.