«Асцярожна! Дзверы зачыняюцца. Наступны прыпынак «Каме́нная горка», - прохрипел голос из прикреплённого на потолке динамика. Поезд плавно тронулся и, набирая скорость, понёсся сквозь тёмный тоннель. Чтобы не помять цветы, я держал букет над головой - вагон-то заполнен народом под завязку, словно бочка селёдкой (недаром ветка метрополитена называется автозаводской), и достаточно одного неверного движения рукой, чтобы в образовавшемся «скотном дворе» эти цветы потеряли презентабельный вид. Толпа просто их пережуёт и выплюнет за ненадобностью как ненужный сорняк. Весь путь я только и делал, что ловил отчужденные взгляды из толпы, но я старался не обращать на них внимания, хоть меня и раздражала конкретная ситуация. Не мои проблемы, если у людей в отношениях серьёзные недочёты, где основной причиной является отсутствие фантазии и желания радовать своих спутниц или спутников всякими пустяками. Ведь если подумать, наша жизнь становится полноценной именно благодаря различным мелочам, которые наполняют пресную обывательщину непревзойдённым вкусом и ароматом. Главное, уловить нужную волну и следовать принятому фарватеру.
Поезд остановился. Я выскочил на платформу и, не зацикливаясь на рвущихся наружу людях, увлечённых своими будничными обязательствами по трудовым договорам, первым выскочил на улицу, в одну секунду вклинившись в массу прохожих. Я прошёл несколько кварталов вверх по улице и свернул направо. Десять минут, и я уже стоял возле её дома, солнечная сторона которого смотрела в бок МКАДа.
Железная дверь на магнитном замке преграждает путь. На светящимся красными огнями домофоне жму кнопку «квартира 37» и слышу короткие гудки. «Кто там?» - Кристина подняла трубку. «Санта Клаус», - говорю в микрофон. С той стороны провода слышно как девушка нажимает кнопку «пропуска», одновременно с этим звуком раздаётся жужжание зуммера и, пока дверь вновь не закрылась на мощный замок, тяну её на себя.
Квартира находилась на седьмом этаже, и подниматься пришлось пешком - лифты стояли на ремонте. Поднявшись на нужный этаж, я решил передохнуть и прислонился к стене; сердце качало кровь в усиленном режиме с такой силой, что я ощущал вибрацию от ударов по всему телу. Делаю последнее усилие, и оказываюсь напротив двери с табличкой «37». Она слегка приоткрыта. Вхожу. Закрываю за собой. В прихожей на полу мягкий ковёр, на стене справа висит овальное зеркало, под ним полка для обуви, слева вешалка для верхней одежды. Пахнет какими-то благовониями. Я углубляюсь в квартиру в поисках хозяйки, но той нигде нет.
- Ты где? - спрашиваю в пустоту, а сам спокойно захожу в зал и заваливаюсь на диван; купленный букет цветов перекочевал в вазу. В окно мягко светит солнце, даря тепло и ощущение уюта. Солнечные лучи нежно гладят рядом стоящий журнальный столик и кожаное кресло; напротив негромко работает телевизор, показывая какое-то заседание слуг народа с задумчивыми лицами.
- Извини за задержку, - в комнату вошла Кристина.
Перевожу взгляд и вижу королеву. Мозги с диким хохотом и прощальным воздушным поцелуем падают в брюки. Прямо под тугую пряжку ремня. Мысли начинают путаться. Закрываю глаза и пытаюсь представить колосящееся поле. Я всегда так делаю, когда у продавщицы слишком глубокий вырез, или практикантка в универе светит лифом, скрывающим шикарную грудь, которая просто создана, чтобы ее ласкали мужские руки.
Не помогает.
- Ты...
Девушка догадалась, что я хочу спросить.
- У тебя орлиное зрение, а что на счёт клюва?
Что-что, а пошлые намёки ей удаются на славу.
Я сжал зубы, пережимая фонтан фантазий в голове, льющий воду на благодатную почву моей вечной готовности к продолжению рода. Откуда это неудобство? Я же не из стеснительных! Стоит? Так пусть себе стоит и дальше! Пусть она видит.
Чувствую себя подростком. Знаете, эдаким прыщеватым худющим пацанёнком, вступившим в пору полового созревания, которому вот-вот дадут.
- Ой, милый, - в голосе Кристины слышится лёгкий оттенок заботы, - да ты весь красный. - Её ресницы, загибаясь, как пальцы на руке, ведут обратный отсчёт секундам, через которые я на неё наброшусь. - Тебя бьют?
- Знаешь, - я заговорил тоном знатока, - после отцовского воспитания я не воспринимаю чужие кулаки всерьёз. - Возникшая тема беседы мне не нравилась. Пытаюсь сменить русло разговора: - Мы куда-то собирались?
- Кто тебе такую чушь сказал?
Кристина подошла ко мне и надавила коленом на промежность. Видимо, девочка тоже себе что-то представляла, и своими фантазиями взвинтила себя до предела. Мне захотелось на неё наброситься, но я сдержал порыв. В отличие от большинства девушек, Кристине не нравилось, когда её брали. Ей нравилась нежность. Я слышал как ее дыхание напевает «Хочу твои губы... язык». Я ответил на зов женского тела, взявшись за полу халата и приблизив девушку к себе. Слегка расслабляю опоясывающий талию Кристины ремешок; халат распахивается, открывая взгляду скрывающуюся под ним красоту. Она хихикнула, и мы сплелись в страстном поцелуе, как корни деревьев под землёй.