— Что с тобой? — спросила Кассия, накрыв мою ладонь своей.
— Не выспался, — ответил я, вырвавшись из липкого оцепенения, чувствуя теплоту рук жены.
— И я даже знаю почему, — игриво подмигнула она мне.
День прошёл непримечательно, я бы даже сказал скучно. Мне казалось, что чего-то нехватает, а ещё усталость и сонливость никак не проходили. Постоянно хотелось куда-то уйти, там где буду чувствовать себя более комфортно. Перед глазами стояла картинка вида на замок — моё любимое место для отдыха и размышлений. И я бы сорвался туда, если не отчёты. Они мелькали перед глазами, время от времени встречался детский почерк старшего сына, и выглядел он крайне чужеродно. И это вызывало во мне волну чего-то липкого и тёплого, отчего хотелось незамедлительно избавиться. Почему некоторые вещи, что я наблюдал сотни раз, начали казаться странными?
После обеда я недолго просидел в кабинете, после чего всё же сорвался. Не мог больше терпеть стен замка, они давили меня, оставляя тревожные ощущения. Взял лошадь и направился в любимое место, путь занял около часа. Взобравшись на холм, почувствовал себя гораздо лучше — тот же поваленный ствол дерева и вид на замок. Сев на любимое место, задумался.
И чего я переживал? Ведь Виорел ребёнок от первого брака, его мать погибла от рук похитителей. Чувство вины часто гложило из-за того, что смог спасти только сына, оставив его сиротой. С того дня он словно повзрослел и стал развиваться ещё стремительнее. А когда я взял в жёны Кассию, дочь одного из своих лордов, между нами словно пропасть пролегла. Жена хорошо относилась к нему и не выделяла младшего как любимца. Но, всё же, она не мать, имя которой мы больше никогда не произносили вслух. И ведь я люблю их всех, несмотря ни на что.
Дела земель идут в гору, крестьяне меня уважают, дети и жена — идиллия. И всё же, почему я не счастлив? Что меня не утраивает?
Меня куда-то тянуло, сам не понимал куда. Поднявшись, я направился в сторону, куда, кажется, прежде не ходил. Начиналась весна, местами ещё лежал снег, но из-под него пробивалась трава, а на ветках набухали почки. Приблизившись к какому-то вечнозелёному кустарнику, почувствовал волнение и учащение сердцебиения. Дрожащими руками приподнял ветви и замер в ступоре. Ничего, но почему ощущение, будто-то здесь что-то должно быть?
Чувствуя себя довольно паршиво, спустился к лошади и вернулся в замок.
Прошло несколько дней, самых обычных. Я работал, ездил по деревням, проверял соответствие отчётам. Казалось, что делал это уже не раз, но всё равно возникало чувство неправильности происходящего, словно чего-то не хватает. Отпустив охрану, я углубился в лес. Хотелось сбежать ото всех и от того неприятного ощущения, что преследовало последние дни, побыть наедине с самим собой.
«Тебе давно пора отпустить ту ситуацию, — сказала мне на днях Кассия, намекая на смерть первой жены. — Просто наслаждайся моментом! Думаешь, я не замечаю, как ты бесцельно бродишь по замку и невидящими глазами смотришь на слуг? У тебя есть я и дети, неужели нас тебе недостаточно?»
И я хотел бы «наслаждаться» жизнью, но как бы не старался, ничего не выходило. Ощущение неправильности происходящего не покидало меня, заставляя чувство вины разрастаться ещё больше. Почему я просто не могу быть счастливым? Хотелось просто уйти навсегда и не портить настроение семье своей кислой миной.
Через пару часов блужданий я поднялся на гряду холмов, окружающих низину. Смотрел на деревья так, словно их не должно здесь быть, будто здесь прежде находилось поселение.
«Деревня глубоко в лесу? Вдали от дорог? Что за чушь!»
Я уже хотел развернуться и уйти, как голову пронзила вспышка. Военный лагерь! Огромный, спрятанный глубоко в лесу. Разномастные солдаты, точнее, их силуэты. Огромные широкоплечие, а между ними сновали, будто дети, какие-то карлики.
Снова посмотрел на низину, будто что-то могло измениться за несколько секунд. Спустился вниз, но кроме девственного леса и белок, скачущим по ветвям, ничего не нашёл, разве что липкая теплота душила, от неё было невозможно избавиться. А ещё тишина вокруг, она словно звенела, давя на уши и создавая ощущение присутствия чего-то незримого. Практически на автомате я закрыл глаза и использовал [Тишину], чтобы абстрагироваться от реальности.