Девочка продолжала сидеть там, где я её и оставил, стараясь выглядеть невидимкой. Но её вжатые плечи и нервно озирающаяся голова лишь ещё больше сосредотачивали внимание на ней.
– Морьяр! – обрадовалась она мне и тут же пожаловалась. – Я так замёрзла!
«А я человека убил», – чуть было не рассказал я свои новости, но вовремя опомнился и потому озвучил нечто иное – произнёс дельный совет:
– Так попрыгай. Давай-давай!
После чего, не став глядеть, как малышка недовольно сползает с бочки, обратился к ранее занимавшемуся осмотром телеги стражнику. От мороза у него раскраснелся нос, и сам он зябко переминался с ноги на ногу.
– Мне оружие нужно, я в Стаю вступить хочу. Как договоримся?
Стражник недоумённо поглядел на меня сквозь прорезь в шлеме для глаз и скосил взор на небольшую сторожку у ворот. Из трубы домика шёл густой дым. Изнутри слышался дружный мужской хохот и девичье игривое посмеивание. Сидящим там людям определённо было тепло и хорошо, и потому обделённый жизнью страж едко произнёс:
– Да вали ты куда хочешь и с чем хочешь! Не мои проблемы, коль на улице болт схлопочешь без предупреждения или Холща твой рост смерит.
Про рост я не понял немного, но другого разрешения мне не нужно было. Я взял свой меч да быстрым шагом, взяв Элдри за руку, пошёл прочь. Однако, дойдя до первого поворота, остановился и поглядел назад. К стражнику как раз возвращался его напарник. Видимо тот отошёл отлить за сторожку, и мне достался самый удачный момент для приведения замысла в жизнь. Так что умирать было рано. Фортуна только-только повернула ко мне свой лик, а не зад. Поэтому я запихнул меч в сумку и, так как он продолжал торчать, вместо того чтобы перекинуть её за плечо, взял в руку и прикрыл плащом.
Моя дикарка уже достаточно насмотрелась на городские поселения, чтобы не жаться ко мне, и я остался доволен тем, как она спокойно вышагивает рядом.
– Ты нашёл своего друга?
– Знакомого, – поправил её я. – И нет. Я его не нашёл. Так что наши планы меняются.
– На что?
– Мне по-прежнему нужно время для совершенствования собственных навыков. И раз не получается провести месяцы с той пользой, что виделась изначально, то я выбираю другую.
– Польза – это же хорошо? Да?
– Да. Это очень хорошо.
– И ты придумал это полезное, потому что лучше и умнее всех-всех людей на свете?
– Хотелось бы вежливо поскромничать, но да. Никуда не деться.
Всё-таки хорошая она девочка! Умничка!
– А что ты придумал?
– Вместо того, чтобы тратить время на рисование и музыку, которые я и так умею творить, займусь улучшением физических способностей.
– Физи… каких? – увлечённо расспрашивая меня, Элдри даже приоткрыла рот.
– Надоело, – я выразительно пощупал свой бицепс, но девочка меня не поняла. Так что пришлось пояснять. – Физических означает телесных. Хочу стать сильным.
– Чтобы другие мужчины перестали считать тебя таким хилым?
Нет. Плохая она девочка! Плохая! Плохая и глупая!
– Посмотрим, что ты помнишь по исцелению, – проигнорировал я её комментарий и мстительно перешёл к собственному дотошному допросу.
За выявлением скудных знаний и последующей монотонной лекцией, заставившей глаза Элдри остекленеть, мы очень быстро добрались до гостиницы «Медвежий Пляс». Я этому обрадовался, так как только примерно представлял, где бы она могла находиться. Однако название на покосившейся вывеске (то, что было видно под начертанной то ли бурой краской, то ли кровью надписью: «Дом Стаи. Катитесь прочь!») да вывешенная оранжевая тряпка, с криво намалёванным на ней вороном, убедили меня в верности собственных рассуждений.
– Стой, – негромко скомандовал я, когда мы прошли гостиницу на пару домов вперёд и свернули за угол.
Местечко показалось мне достаточно укромным, чтобы влить в себя зелье, сваренное из-за вынужденного безделья на «Вьюге» и ныне от мороза сгустившееся. Хорошо, что вообще не стало льдом. Подумав, я запихнул на пару минут его под куртку. Пусть бы немного погрелось.
– У тебя красивый амулет. Я тоже такой хочу, – глаза девочки жадно уставились на вычурный корпус сломанных часов.
– Это не амулет. Это подарок.
Повинуясь внезапному порыву, я снял цепочку с часами с шеи, положил на ладонь и стал рассматривать покорёженный сувенир. Выглядели часы жалко. И до этого были всего лишь недорогим изделием массового производства, но разбитые…