– Тьфу! Иди отседова лучше!
– Обожди меня на лестнице, – тихо сказал я и, оторвав от худосочного жареного домашнего гуся лапу, отдал Элдри.
– Спасибо, Морьяр! – искренне поблагодарила меня она и, на ходу кусая жаркое острыми зубками, юркнула в безопасный угол. Я давно не давал ей ничего мясного.
– Ты ж вроде базарил, сука, что дочка она тебе? Где же родительская почтительность?
– Она себя со мной правильно ведёт.
– Вообще-то дети своих отцов отцами называют.
– А, вы про это! – мгновенно расслабился я и повернулся в сторону объекта обсуждения, не сводящего с меня глаз ни на секунду. – Элдри, ответь честно этому человеку, за что ты меня ненавидишь?
На её лице появилась сначала тень непонимания, но потом она гневно сощурилась и нервно вытерла нос рукой, в которой была зажата гусиная лапа. На щеке остались жирные пятна, за которые и ругаться-то не хотелось. Мне было понятно, как девочка старалась не расплакаться. И потому я просто остался доволен обвиняющим тоном её голоса.
– Ты убил маму и сестрёнку!
Ответ снова привлёк внимание Стаи ко мне. И всё же её составляли отъявленные мерзавцы, легко убивающие, если им было сказано это делать. А потому никакого осуждения вслух не последовало. Они приняли информацию и продолжили трапезу да разговоры.
… Общество этих людей начало мне даже нравиться!
– Хм. А так по тебе и не скажешь, что ты не шушера, а дельный засранец. Странный ты, Странник!
– На то я и Странник, чтоб странным быть, – выгребая из-под гуся кашу с той стороны, где на неё натекло поменьше жира, привычно пояснил я.
– Не полагаешь, что малявка однажды тебя самого по ночи прирежет?
– Может и так. Значит, верно сумел научить жизни.
– Брешешь! – не удержался от восклицания Данрад, но по моему выражению лица понял, что я не шучу и не бахвалюсь. Так что он задумчиво заметил, а там и задал вопрос по существу: – Мой бы батя таким мудрым был. А то всё счёты, дрань городская, подсунуть хотел, чтобы я там на кого-то выучился… хм… Каким оружием, кроме меча можешь задницы драть?
– Ремнём, – отчего-то сразу выпалил я, но почти мгновенно осознал, что ремни принадлежность одежды, в оружейный арсенал ремень не положишь, и поправился: – Кнутом… Но пороть же, вроде как, ивовыми прутьями больше принято?
– Шутник! – довольно усмехнулся Данрад.
Его усмешка заставила меня всерьёз задуматься, чем же сказанное так снова позабавило его? И пока я напряжённо думал, он налил в пустой кубок вина и пододвинул его ко мне. Мы выпили за знакомство до дна, и разговор продолжился.
– Так чем из оружия владеешь?
– Практически всем, но понемногу.
– И чем лучше?
«Чем-то лазерным с автоматическим прицелом», – подумал я, но ответить так права не имел.
– Меч и арбалет.
– Арбалетом на том же уровне, как и мечом?
– Да.
– Тогда ни фига ты не умеешь! Двигался, как деревянный… Эй, Сорока!
– Ась? – тут же откликнулся бывший спутник Могуты, уже порядочно осоловевший от количества выпитого. Его золотисто-каштановая шевелюра смешно топорщилась, а глаза с трудом сосредоточились на главаре. – Чего-то от меня надобно?
– Да. Каждое утро с новеньким спарринговать будешь.
– Как скажешь, Холща.
– Сам откуда будешь? – снова начал расспрашивать меня вожак и подлил в мой кубок вино, оказавшееся смородиновым. – Есть то, что мне нужно знать? Злейшие недруги? Идёт ли за тобой охота?
– Ничего такого, – умалчивая о Хозяевах, успокоил его бдительность я. А чего? Они вообще меня здесь бросили! Одного и беспомощного. Это так подло! – А рос я большей частью под Варженью. В Юдоле несколько раз бывал. Ну, и в целом попутешествовал немало.
– Для некоторых и соседнее село уже окраина мира, – заметил Данрад, пополняя и свой кубок.
– Нет. Я по Амейрису до Юрвенлэнда дошёл. В Старкании и Ингшварде бывал… В Ингшварде совсем не долго, – отчего-то счёл нужным признаться я. – Только на Глобкином Рогу.
– Неплохо. А я-то думал, что ты из Шрай-Хана. Это у них даже бродяг грамоте учить принято. А ты на образованного похож.
– Из меня тоже хотели умного сделать, – припоминая оговорку Данрада, произнёс я и, словно делая тост, приподнял свой кубок да отпил из него.