– Я пытаюсь понять для чего ты это делаешь.
– Что именно? Ты о подтрунивании над тобой?
– Нет, мне хочется понять зачем ты копируешь человеческое поведение, – пояснил я как можно спокойнее. – Для примера возьмём настоящий момент. Тебе ведь нет нужды стоять в такой позе. Ты не способен чувствовать усталость так, как чувствуют её живые, и эта улыбка, что сейчас возникла на твоём лице. Мышцы ты можешь задействовать только усилием воли, так зачем тебе заставлять себя улыбаться?
– М-м-м, – довольно промычал он. – А если предположить, что мне нравится быть человеком?
– Но ты не человек, – озвучил я ему очевидный факт.
– Вот дотошный зануда, – проворчал сквозь стиснутые зубы Владмар, прежде чем с раздражением сказал. – Понимаешь, мне как-то удобнее живётся, когда я подражаю людям.
– Но зачем? В этом же нет никакого смысла.
Вампир демонстративно поднял брови, выражая так свой скептицизм, и его мимика заставила меня ненадолго смутиться. Однако, подумав, я решил, что абсолютно прав в своём выводе.
– Нет никакого смысла, – со всей убеждённостью повторил я. – Будучи высшим вампиром тебе нет необходимости обеспечивать собственную безопасность через мимикрию. Противостоять высшему вампиру задача крайне сложная, а ты не обезумел от крови, чтобы охотники на тебя всенепременно собрались. Если же говорить об удобстве охоты, то ты и так можешь заполучить практически любую добычу. Тебе не обязательно входить в доверие, чтобы дожидаться подходящего для нападения момента.
– То есть я для тебя зверюга, у которой мыслей, кроме как пожрать и засесть в какой‑либо норе, быть не может? – скривился от возмущения Владмар.
– Ну да.
Я не понял отчего вампир состроил оскорблённое лицо и, что-то нецензурно ворча под нос, быстрым шагом направился прочь от меня. Мне только подумалось: «И вот опять же, это для человека шаг быстрый, для вампира-то он сейчас едва ноги переставляет! Так к чему этот спектакль?».
– Знаешь что, – обернулся на меня Владмар, и, скажу не тая, голос его звучал с неприкрытым раздражением. – Во времена Некрополиса, если ты в курсе, что была такая страна, именно высшие вампиры занимали большинство руководящих должностей. И причина заключалась отнюдь не в том, что правил этой страной король-некромант, вот ему и подавай везде и всюду нежить. Нет, высшие вампиры далеко не люди, которыми изначально были. Нам не нужно часто питаться, удовлетворять инстинкт размножения, нет необходимости спать, мы не впадаем в старческий маразм. Мы накапливаем опыт и умело используем его для дела. А чтобы ты понял насколько развит наш мозг, сообщу, что вряд ли какой‑либо человек сможет управлять десятком своих слуг, как марионетками. Но для высшего вампира это возможно. Обращая кого-либо, мы всегда можем проникнуть в разум своего слуги. Мы можем видеть чужими глазами, слышать чужими ушами и заставлять двигаться чужое тело одной силой мысли!
– Ну да, я про это и говорю, – подтвердил я, прежде чем перешёл к самому важному моменту. – Ты совершенный хищник и по этой причине мне никак не понять твою мимику. Она тебе абсолютно ни к чему.
– Нет, если бы не боязнь отравиться насквозь пропитавшим тебя ядом тугодумия, то я бы точно иссушил тебя прямо сейчас! – громко заявил рассерженный вампир. – Подумать только, он меня за животное принимает!
С этими словами он отвернулся от меня, и я, глядя на его спину, с удивлением пожал плечами. Я нисколько не понял поведения Владмара. По мне, так я всё правильно рассудил.
***
Ближе к середине ночи я осознал, что зря разговаривал с Владмаром на тему мимики. Его приятная молчаливость по итогу вылилась в угрюмую тишину. Во всяком случае, угрюмой я её стал считать после того, как высший вампир намеренно провёл нас рядом с обедающими баргестами, а там и с проводившей нас жадным взглядом стайкой гулей. До этого обходилось без таких вот встреч, а потому даже до меня дошло, что дело попахивает местью.
– Тише, мальчик, – похлопал я Опала по шее, после того как поправил повязку на его голове.
Конь ступал вслепую за держащим его под уздцы Владмаром и порядком привык к вампиру. Однако сегодняшняя ночь оказалась для него чрезмерно тяжёлым испытанием. Ноздри коня жадно вдыхали воздух, бедолага часто жалобно фырчал, даже время от времени порывался брыкаться. Это Элдри тихо сопела, нисколько не подозревая о нашем с Опалом дурном настроении. Девочка крепко спала и лишь недовольно мычала, когда её чрезмерно трясло в седле.