– Так ты хочешь, чтобы я всё это знала? – глаза девочки довольно засверкали, и вскоре стало ясно отчего. – Ты тоже будешь учить меня магии? Как Ванесса?
Нет, нет и нет! Вот этого-то я как раз-таки нисколько не планировал, но… умозаключение Элдри звучало логичнее, нежели «мне до смерти надоело пялиться, как на мои прекрасные сапоги липнет грязь».
«Ладно. От теоретических знаний и элементарных тренировок особой беды не произойдёт», – подумалось мне, и мысль не вызвала отторжения.
– Отдай книгу, – сказав так, я буквально-таки вырвал томик Айзерца из детских рук.
– Но что? Почему?
– Потому что теперь меня послушаешь! – я убрал книгу в сумку и начал уверенно произносить по памяти. – Земля позволяет брать силу и возвращать её обратно. Земля отдаёт себя прочим стихиям и является основой жизни. Её разрушают и воздух, и вода, и огонь…
Через пару часов мой голос от столь активного использования начал хрипеть, а глаза Элдри стали походить на стекляшки в чучелах животных. Так что нам обоим определённо хотелось сделать что угодно, лишь бы прервать начатое обучение. Можно даже сказать, что мы невероятно обрадовались юрвенлэндскому пограничному форту! Но сколь ни велика была наша радость, заходить туда мы не стали. Всё‑таки, раз мы находились на вражеской стороне и никак не могли выдать себя за местных, то предпочтительней было углубиться в лесную чащу.
Наверное, местные пограничники устроили себе неофициальный отгул и расслабились на нет. Мы не только остались никем незамеченными, но и до самой деревни Прошки не встретили ни одного живого человека.
Мёртвого, кстати, тоже.
Точка в конце очередного абзаца была поставлена, но рука не желала двигаться дальше. Я был вынужден признать, что часть моего внимания ни в какую не перестаёт будоражить краткосрочную память. Слова призрачной посланницы пробудили мой интерес. И, конечно, не только его. Ей удалось повлиять на меня. Азарт и жадность требовали действовать согласно желаниям Тьмы. Ведь сила, которую прежние Хозяева предлагали мне забрать, не требовала взамен ограничений, типичной для богов. Я мог стать могущественнее и по‑прежнему остаться полностью свободным.
Что мне с появления очередных недовольств? В новинку мне, что ли, что на меня кто-то зуб держит?
Я откинулся на спинку стула, соединил кончики пальцев и постарался припомнить, что знаю о Фантазии. Выходило, что не так уж много. Мне было достоверно известно только, что это некая ожившая мечта. Мечта, которая имеет достаточно свободы воли своих обитателей, чтобы считаться одним из миров. Но при этом она не являлась и чем-то материальным. Внутрь неё нельзя было заглянуть без специального «приглашения» и эфемерной оболочки. Даже самому Спящему Богу приходилось создавать для себя аватар, чтобы наблюдать за своим творением изнутри. Таким образом, среди всего мироздания Фантазия занимала своё особое место. Имела свой особый статус. И обладала своей особой судьбой.
Неужели мне не хочется хотя бы просто посмотреть на неё издали и понять, что же с ней приключилось? Отчего Спящий Бог утратил свою власть? Кто сейчас поддерживает жизнь Фантазии?
«Хочется. Определённо хочется», – осознал я, что не могу остаться безучастным.
Однако решение не требовало от меня срываться с места незамедлительно. Оно могло немного потерпеть. Тем более, что призрачная «гостья» всё ещё бродила по округе. Скорее всего, она ждала, когда же я передумаю. Эта женщина хорошо изучила меня, чтобы предвидеть такое.
«Нет, не доставлю ей приятного. Бесит, стерва!» – крепко стиснул я зубы и решил, что всенепременно останусь в доме до утра.
… И, разумеется, скрасил ожидание рассвета продолжением своих мемуаров.
В Прошках урожай был собран, но, конечно, ни на какую ярмарку на корявых телегах он не отправился. Согласно предписываемому обычаю, сперва следовало дождаться праздника Хлеборода. К этому дню все сборщики податей обязаны были вернуться с оброком к градоправителям, и тогда, когда переполненные амбары уже начинали трещать по швам, власти официально дозволяли крестьянам съезжаться на осенние базары, чтобы вести бойкую торговлю оставшимися плодами их трудов. Но пустые поля не означали, что мужичью нечем заняться. У них всегда имелись заботы, да и осень торопила с подготовкой к зиме – следовало править соломенные крыши и старенькие сани, сушкой грибов заняться, проверить не подгнило ли сено в скирдах… Да и в целом народ не скучал! Неделя перед Хлебородом считались наиболее удачным временем для свадеб.