– Пап, ну пожалуйста. Прошу тебя! – взмолилась юная девушка, одетая в голубое платье с красиво вышитыми по низу подола яркими цветами. – Наше село маленькое, все его стороной обходят. А тут чудо, бард сам пришёл. Какое ж это проклятье? То знак, что хорошим замужество моё станет. Не гони счастье с моего порога.
– Ну, как скажешь, дочка! – подумав, махнул рукой Юнфель. – Давай, бродяга, садись к столу ближе… Только где же твой инструмент? Или на флейте никак играешь? Это хорошо. Люблю флейту слухать.
Назвался груздем – полезай в короб.
… Если сбежать не можешь.
– У меня за частоколом дочка небольшая сторожить поклажу осталась. Ничего, если за ней схожу да вернусь? А то у вас лес поблизости. Волки там… Медведи.
– Давай, уж. Иди, веди, – ответил за отца невесты жених. Юнфель уже пошёл занимать своё место за общим столом, ломящимся от яств.
Первую часть разрешения я выполнил, но ко второй так и не приступил. Напротив, хотя в животе было пусто, если не считать молока, часом ранее сдоенного частью в котелок, частью на землю, я без тени сомнений подсадил развеселившуюся без моего общества Элдри на корову да поспешил прочь от столь гостеприимной деревеньки.
– Почему мы уезжаем? Там вроде же весело было.
– Только для тех, кто обычаи соблюдает. А я впервые слышу о том, чтобы для счастья молодых в день свадьбы незнакомых людей сжигать следовало!
– Мама мне рассказывала такую сказку. Только там не сжигали, а злого чужака метлой из дома до городских ворот гнали.
– Городских ворот? Видимо это вынужденное искажение традиций в условиях изменившейся среды. Здесь-то всё по серьёзному!
– Что?
– В городе не так заботятся о сохранении обычаев, как о прибыли. Если каждого торговца, не знающего обо всех запланированных свадьбах, на костёр отправлять, то и города не останется.
Элдри задумалась, и дальше мы поехали в молчании, пока не остановились под понравившимся мне раскидистым дубом. Его толстый ствол невозможно было обнять и двумя парами рук. Опавшие жёлуди не растащили шустрые белочки, не съели их дикие свиньи. Место выглядело идеальным для ночлега.
… Оно и стало идеальным. Ночью шёл роскошный звездопад, и я, выслушивая яркие восторги Элдри, пока один из крохотных сверкающих росчерков на небе не погас, успел загадать очень красивое и важное желание – чтобы все люди в моём мире раз и навсегда уяснили, что падающие звёзды всего лишь сгорающие в атмосфере твёрдые частицы и ничьих фантазий они не исполняют.
Точка.
Глава 13
– Садись, – обратился я к Элдри.
Девочка тоскливо поглядела на острый хребет жалобно мычащей коровы, однако не стала перечить и подошла ближе. Я остался доволен этим и хотел уже было подсадить её в седло, но вдруг закашлялся так, что вынужденно облокотился ладонью о ствол дерева.
Вечером у меня всего‑то слегка запершило в горле. Мне ещё тогда подумалось, что это ощущение неприятнее ввалившегося и постоянно бурчащего живота. Подумаешь голод, вот больным я себя действительно давно не чувствовал. Увы, к утру мне стало намного хуже. Начался ещё и неудержимый кашель. Из-за него мои глаза слезились, но… всё равно разглядели, как раздулось за ночь вымя коровы. Её надо было сцеживать.
Эти коровы сущий кошмар! Чего их так часто доить-то надо? У меня ещё после вчерашних доек руки нещадно гудели!
… И чесались навести на животное какую-либо порчу. Так, для уменьшения количества удоя.
Однако подходящих для этого чар я не знал, а потому был вынужден действовать иначе чем хотелось. Отодвинув Элдри в сторону, я взялся за дойку. Девочка благоразумно в процесс не вмешивалась, знала уже на что может нарваться. Я ощущал небывалую злобу от того, чем вынужден заниматься. И скажу прямо, желание как можно скорее добраться до герцога Юрвена аж сжигало меня.
– Всё!
Одновременно с этим словом я выпрямился и гордо поднял котелок повыше. Но зря так сделал. Начался новый приступ кашля, и в результате молоком меня окатило прямо‑таки с головы до ног.
– Треклятье!
От злости мне хотелось кричать в голос, но из горла вырвались только какие-то хрипящие звуки. Боль при этом обжигала.
– Морьяр, ты в порядке?
– Нет, но неважно. Садись давай, – помассировав горло, сказал я Элдри и помог ей устроиться в седле.
Увы, в молчании путь прошёл недолго.
– Раз ты заболел, то сегодня учить меня не будешь?
Я мрачно поглядел в хитрющие детские глазёнки и понял, что ни за что на свете не дам кое-кому от дел отлынивать.
– Ошибаешься. Просто сегодня я буду как можно реже говорить, и по этой причине мы займёмся безопасной практикой. Начнёшь учиться пропускать через себя энергию мира.