– Нет.
– Это ты зародил в Ниттере проклятую чуму? – пытался выяснить Рикард, когда его помощники вытащили мою голову из ведра, и я достаточно откашлялся для членораздельного ответа. Факел при этом приблизился к моему лицу столь близко, что опалил бы брови, не будь те мокрыми.
– Тоже нет.
– Отчего ты пришёл в Ниттер убивать добрых людей, колдун? – не унимался Рикард, но на этот раз я его почти не расслышал. Мне не улыбалось быть напоенным через воронку до разрыва желудка, а потому я, не желая делать глотки, продолжал сдерживать дыхание. Как и в случае с насморком, это раздражало. Сначала было просто неприятно, а потом и вовсе гадко. Постепенно от нехватки воздуха тело забилось в непроизвольных судорогах и потеряло сознание.
– Зачем ты пришёл в наш город, колдун? Для чего ты разнёс чуму?! – продолжал требовать ответа Рикард на второй день, когда по его указанию меня подвесили за пальцы левой ноги вниз головой. И пусть мне не была доступна боль во всех её гранях, я ощутил, как под грузом моего веса начали выворачиваться суставы.
– Да к кому вы обращаетесь? Я не колдун! И не шёл я к вам! Не шёл! Меня привезли!
– Снимите его! – вдруг сурово потребовал кто-то, и я, как ни вертел головой, так и не увидел, кто говорит.
Минуты не прошло, как я оказался на каменном полу прямо у ног Рикарда. И это мне не понравилось. У меня возникла стойкая ассоциация самого себя с рабом, валяющимся перед хозяином. По этой причине я попробовал встать, но не смог и упал. Однако вторую попытку подняться мне не потребовалось предпринимать. Отчего-то помощники Рикарда ухватили меня под руки, приподняли, и я сразу увидел, что пыточную посетил иерахон.
– Почему вы до сих пор мучаете этого человека? – строго спросил этот мужчина.
– Так, Ваше святейшество, он почти что сознался в колдовстве.
Мой скептический взгляд Рикард стойко проигнорировал…
Сознаться в примитивном колдовстве? Да сейчас, я тогда уж лучше расскажу про своё грандиозное служение Тьме!
– Пожалуй, я сам спрошу. Скажи мне, Морьяр, что ты сделал с той девочкой? – продолжая стоять на отдалении, требовательно поглядел на меня иерахон, и прозвучавшая в его голосе нотка тревоги была мне понятна. Он стоически не показывал слабости, но на самом деле был в шаге от смерти. Чума пожирала его тело.
– Я хотел её вылечить.
– Тогда открой, как ты это сделал!
– О чём вы, Ваше святейшество? – неподдельно удивился Рикард и наконец-то дождался ответа хоть на какой‑то из своих вопросов. Пусть и не от меня.
– Милостивая Энкайма, её состояние стало лучше! Как ты этого добился, юноша?
– Как? – задумался я и, чтобы потянуть время, с осторожностью наклонился проверить, что там стало с моей ногой. Зная о таланте Рикарда чувствовать ложь, отвечать мне следовало приближенно к правде: – Я рисовал богиню раз за разом, а потом меня выпустили из-за улучшения состояния руки молящегося Артура. Тогда я и понял, что надо делать.
– Почему же ты не рассказал обо всём жрецам?
– Я не думал, что вы мне поможете, – честно ответил я и для профилактики принял решение вернуть себе чувствительность хотя бы на время. Раз в бесконечных пытках состоялся перерыв, стоило им воспользоваться, чтобы не заполучить полнейшее лишение тактильных ощущений.
– Поймите, он не может помогать. Он же колдун! Посмотрите, он не чувствует ничего, совершенно!
Вместе со своим выкриком Рикард с силой ударил меня кулаком по грудной клетке и тем выбил из меня всё дыхание. Я едва удержался на ногах… Ногах… Моя ступня!
Великая Тьма, я знал, что мне будет больно! Но чтобы так?
… В чём там надо признаться, чтобы избавиться от этой боли?!
Помощники Рикарда не удержали меня. Я рухнул на пол и застонал до слёз, до крика. Обнажённое тело само собой на миг вытянулось в струну, прежде чем сжаться в извивающийся комочек.
– Моя нога! Мои рёбра! – почти что вопил я в своих рыданиях. Почти что, потому что выть приходилось вполголоса. Тонкая часть воронки изодрала нёбо и внутреннюю полость рта. Говорить было так больно!
– Богиня, да что вы сделали с этим достойным человеком? – с тревогой воскликнул иерахон и, присев, попытался обнять меня ради утешения.
Мои инстинкты не приняли такого. Я, как мог, попытался отстраниться – никогда не испытывал желания будучи без одежды обнимать мужчин, да ещё заражённых чумой.
– Он колдун!
– Скажи мне, Морьяр, – ласково продолжил Его святейшество, принимаясь гладить меня по волосам, словно ребёнка, – а можешь ли ты вылечить кого-то ещё?