– Святой Артур не зря почитает вас за спасителя. Вы, несомненно, правы! Я постараюсь подойти к каждому, и когда на жителей Ниттера ляжет слово Энкаймы, то будущие поколения горожан будут спасены!
– Будущие поколения? – скептически вопросил я, ещё раз на глазок стараясь определить вес писания. – Не забудьте отделить детей от стариков, женщин от мужчин, а не то…
Я хотел было начать объяснять про то, что для смерти и временного оглушения надо прикладывать разную силу, но… тогда бы пришлось говорить о том, что урон зависит не только от неё, но и от состояния костей, что в свою очередь зависит от… В общем, мне стало так лениво произносить всё это вслух, что я промолчал. Однако Стефану и такого хватило. Он поглядел на потолок, что-то восторженно зашептал и устремился вперёд по коридору на всех парах. Хромал так быстро, что едва не падал.
– Во чудак, – не сдержался я от осуждающего покачивания головой и наконец-то ухватился за ручку двери, ведущей в лабораторию.
А там дела как-то так закрутились, что я потерял счёт времени. Даже пропустил обед.
Опомниться мне довелось только от появления Элдри, требующей как можно скорее проверить её знания. Но принимать полноценно урок я отказался. Голова гудела от витающих вокруг испарений. Поэтому, задав пару вопросов по материалу и получив на них верные ответы, я разрешил девочке вытащить из соблазнительной корзинки с вкусностями всё, что она пожелает. А там, дойдя до кельи вместе с ней, вознамерился было тоже перекусить, как вдруг понял, что из открытого окна доносится как-то слишком мало звуков.
… Неужели Стефан действительно справился?
Неуёмное любопытство заставило меня высунуть свой нос наружу. Но, прежде чем я это сделал, как-то умудрился запнуться больной ступнёй о хитро расставленную на полу композицию из игрушек и в результате едва не впечатался лицом в стену.
– Убирать надо, если не играешь! – громко выругался я, но девчонка в очередной раз показала зубки:
– А я сейчас поем и снова играть буду.
Какие, о Великая Тьма, игры? Я в её возрасте такими глупостями не занимался!
– Поешь и снова учить будешь! – грозно тыча пальцем на книгу, тут же поменял я распорядок дня. Нечего ей пользоваться моей занятостью! – Ещё один разворот, чтоб знала наизусть и точка!
– Но, Морьяр, я же уже училась сегодня. Я устала.
– Два разворота или никакого ужина! – Элдри упрямо надула губы, но явно готовилась возражать. – Эй не, любое новое нет, и я увеличу количество разворотов вплоть до всей книги. Чем больше от тебя последует пререканий, тем больше пройдёт времени между этой трапезой и последующей!
– Ты не дашь мне умереть от голода.
– Ты уверена?
Одна бровь скептически приподнялась у меня сама собой, не пришлось даже изображать подходящую для угрозы мимику. Элдри насупилась ещё сильнее. А затем она, пронзая меня злым взглядом, резко откусила от пирога с вареньем. Не иначе рассчитывала наесться впрок на жизнь вперёд… Что же, это её выбор. Лично я собирался ужинать. И, сделав вывод об этом, я наконец-то высунул свой нос за окно. Затем задумчиво почесал голову.
Из кельи открывался шикарный вид на внутренний двор, а потому мне были хорошо видны огромные входные ворота, открытые нараспашку. И всё. Ни одного человека.
– Быть не может! – отказался я верить своим глазам и, оставив Элдри одну, подчинил своей воле боль да нормальным шагом вышел из храма наружу.
Нет. Глаза меня не обманывали.
Тогда я поднялся на верхние этажи, но мне так никого навстречу и не попалось. Все куда-то исчезли. А потому я в растерянности забрался на башенку с колокольней. С её высоты город был как на ладони, так что мне наконец-то довелось понять, куда девались жрецы и горожане. Все они переместились на дальний край площади, расположенной перед храмом. И я, не задумываясь, решил дойти до туда. Само собой, не забыв имитировать прихрамывание последних дней.
Обычно площади образовывались на месте пересечения четырёх дорог, и эта не была исключением. Правда, виды камни на ней видывали и лучшие. Где-то мостовая перед храмом отсутствовала огромными кусками. Наверное, её растащили верующие, надеясь, из тайком вытащенного булыжника получить амулет. Однако в целом пространство было ровным и свободным от всяких лавочек или помостов. Даже костры Рикарда кто‑то разобрал и унёс закреплённые над ними тела «колдунов». Но вонь от этого без сомнения полезного поступка не уменьшилась. В городе умерло слишком много жителей, чтобы для каждого устраивать похороны, а ветерок задувал со всех сторон попеременно.