– Бедняжка, – горько заключила мадам Матильда наконец. – Васнец, помнишь, как в позатом году сын Варны провалился под лёд?
– Да. Помню.
– Так же вот лежал и хрипел, пока зараза не зарастила ему горло.
– Это несомненно грустная, но никак не поучительная история, – буркнул я, делая вывод, что женщина оказалась бесполезна. – У вас найдутся сушёные травы? Ромашка, календула?
– Да, но можно кое-что получше. Сварю глинтвейн… Васнец, принеси на кухню из подвала кислые яблоки, пожалуйста. Я сейчас оботру малышку и спущусь.
– Давай быстрее, – недовольно сказал хозяин трактира и ушёл.
Матильда действительно сняла с гвоздяного крючка полотенце, смочила его в воде, но… проводя им по лбу Элдри, внимательно посмотрела на меня, как если бы оценивала. А затем решилась и поманила к себе пальцем.
– Послушай меня, юноша, – шепнула она, настороженно косясь в сторону дверного проёма. – Если бы речь шла не о ребёнке, то я бы промолчала. Все, кто не ходит под Чёрными магами, нынче подлежат гонениям, так что о способностях Ванессы мало кто знает.
– Ванесса? Кто она?
– Знахарь, лекарь, целительница… Называй как хочешь, главное, она может помочь.
– И где её найти?
– Лет двадцать назад у нас тут неподалёку школа Чёрных магов стояла. На другую сторону реки если перебраться, то дорогу к ней отыскать можно. Оно заросшая, но ещё приметная. Туда мало кто ходит, даже сами Чёрные носа не суют. Поэтому Ванесса где-то там обжилась… Не побоишься идти?
– Нет, – даже стало смешно мне. В Чёрную Обитель я, напротив, очень хотел заглянуть.
Однако женщине нисколько смешно не было. Она заговорила совсем тихо.
– Тогда поутру садись на коня и езжай за мост. Но не торопись, смотри во все глаза, чтобы не пропустить нужную дорогу. Недалеко от раздвоенной сосны поворот на неё будет. А там скачи до огромного дуба, что молния погубила. Под ним будет камень. Ты ладонь на него положи и жди. Ванесса сама к тебе явится.
– Матильда, ты там скоро? – послышалось из коридора громкое ворчание трактирщика.
– Иду уже, Васнец, иду! – женщина действительно отложила полотенце, но, прежде чем уйти, посоветовала: – Ты, юноша, смотри не скупись. Если Ванесса сюда нос покажет, то своей жизнью рисковать станет. В Юшках знахаря Чёрные на глазах у всего села сожгли, а вместе с ним и семью, что его скрывала. А у нас тут ещё того хуже. В округе постоянно кто-нибудь ушлый и до выплат охочий шныряет. Чай, на тракте, а не в глуши живём.
Я понимающе кивнул, и женщина ушла. Она оставила меня один на один с моей проблемой, и на душе мне сразу стало как-то неприятно. Меня окунуло в предчувствие, что натирания и компрессы лишь немного облегчат состояние ребёнка, не более того. И я оказался прав. Под утро девочка даже начала бредить, заставляя меня радоваться, что ангина лишила её звонкого голоса. Элдри то звала мать, то хрипела: «Убийца!», то просто просила о помощи, жалуясь, что ей плохо. Маленькое тельце тряслось от дрожи. Кожу покрывали едкие капельки пота, от него даже волосы промокли насквозь.
Понимая, что без магии ничего нельзя сделать, кроме как покорно ждать будущего, в конце концов я сложил руки в замок на уровне лица и с целый час просидел в раздумьях.
«А не ниспослана ли эта болезнь самой вселенной мне в дар?» – рассуждал я.
Воистину, смерть девочки решала всё! Мне ведь уже до колик как хотелось в междумирье, а не шататься от села к селу бродягой.
Вот только незавершённость взятого на себя обязательства, как выяснилось, тяготила меня ещё большим грузом. Отчего-то во мне проснулась жуткая принципиальность. Для меня оказалось важнее некуда исполнить данное Эветте обещание без жульничества.
… И что говорить? Столько мытарств уже пройдено, так ради чего? Ради того, что я ещё нисколько не утёр нос Тьме, но зато жизнь меня потыкала носом в фекалии, словно нашкодившего щенка?
Моя гордость оказалась болезненно задета.
«Нет, я могу со всем справиться даже без собственной магии. Я не только умелый маг, я уникален. У меня совершенный ум, логика. Никакой примитивный вирус не должен свергать меня с моего пьедестала возможностей!» – упрямо заключил я незадолго до рассвета.
А там я грустно вздохнул и после попросил мадам Матильду присмотреть за Элдри. Она согласилась, поэтому я сел верхом и помчался во весь опор. Мне даже не нужно было выискивать дорогу. Нужный поворот я и так хорошо помнил. Понимал, и о каком дубе в рассказе женщины шла речь. Правда, в моих воспоминаниях он был живым и зелёным, а не обугленным остовом, больше похожим на памятник.