Глава 20
В Ниттере, нет-нет, а кто-нибудь да умирал, но дни тянулись монотонно и спокойно. Люди стали выздоравливать несмотря на то, что производство антибиотика остановилось из-за отсутствия сырья. Сделанных инъекций оказалось достаточно, чтобы город, в котором когда-то обитало шесть тысяч человек, мог радоваться, несмотря на скорбь. Погибло слишком много жителей. И всё же горожане признавали, что без святого Морьяра в живых остались бы не сотни, а всего пара-тройка десятков счастливчиков.
Постепенно и единичные смерти прекратились, а потому по прошествии ещё двух недель городские ворота наконец-то открылись под слёзы радости. Однако войти через них желающих оказалось немного. Да и в основном это были родственники или особо блаженные. А вот выйти… Да, выйти много кто хотел!
Собрался было и я в дорогу. Мне основательно надоело терять время в храме. Работа ввиду отсутствия сырья для лекарства давно завершилась. Заниматься развитием магических навыков в присутствии жрецов было бы неосмотрительно, а тягой к техническим я не обладал. Да и праздно шататься мне наскучило уже на второй день. Из всех доступных удовольствий было разве что обучение Элдри, но это удовольствие тоже было не ахти какое. Девочка много чего не понимала, делала не так, да и вообще старалась отлынивать от уроков по мере своих скромных возможностей. В результате я больше потратил нервов, нежели «приятно скрасил время». И потому поспешил обзавестись подходящим для зимы плащом и вскоре водрузил на выданного мне храмом коня поклажу. Однако, по итогу так никуда и не уехал.
И дело было вот в чём.
Едва все вещи оказались сложены и перенесены в конюшню, я оглядел пустую келью, в которой провёл, казалось, бесчисленное количество дней, и после спустился на первый этаж. При этом шёл я не к выходу во внутренний двор, а к основным помещениям храма. Всё из-за того, что в мои намерения входило сперва присмотреть среди даров богине несколько монет для себя. В конце концов справедливость требовала, чтобы мне, как её представителю и святому, полагалась какая-то часть. Однако, размыслив, по пути я сделал огромный крюк. На прощание мне захотелось погладить обглоданный крысами череп Рикарда, что был поставлен на пьедестал при входе в находящиеся под храмом катакомбы. Для назидания юным послушникам, так сказать.
Право, не знаю какие мысли возникали в умах этих блаженных юнцов, но лично мои глаза череп откровенно радовал!
Вот только именно из-за желания полюбоваться поверженным врагом я и прибыл в зал со статуей Энкаймы в момент, когда туда вошёл посланец герцога Юрвена. Так бы мы не смогли встретиться, и моя жизнь определённо стала бы совсем иной.
Итак, стоило мне показаться в зале, как его главные двери широко распахнулись, гулко ударив о стены, и порог переступил шикарно выглядящий мужчина. Его плащ из плотной ткани, запорошенной первым снегом, был подбит мехом соболя, на рукавицах нашла себе место вышивка медной нитью, меч крепился на украшенном каменьями поясе. Да и орлиный нос незнакомца более чем подходил его надменному взгляду.
Всё в этом человеке сочеталось друг с другом и отличалось аккуратностью. Даже его рыже-русая бородка была ровно подстрижена, а не торчала во все стороны длинными неровными кусками как у большинства мужчин. Уход за волосами низшие слои Амейриса и Юрвенлэнда упрямо считали «женским» делом, а потому только в городах можно было встретить бритые щёки или такие вот лицевые стрижки.
– Ваше благородие, позвольте ваш плащ! – воскликнул какой-то пухленький жрец, доказывая своей услужливостью, что ему прекрасно известна личность ворвавшегося в храм наглеца.
Мужчина расстегнул пряжку и скинул плащ на ходу так, что жрецу пришлось проявить несвойственную для его живота проворность, дабы не уронить одежду на пол. А затем, словно в насмешку, посланец герцога гордо положил руку на эфес меча, остановился и внимательно обвёл взглядом пространство зала. При этом его взор ненадолго задержался на мне, но сам я уделил этому человеку ещё меньше внимания, чем он мне. Я продолжил с напускной задумчивостью разглядывать линялый гобелен на стене. Это было мною предпринято для отвода глаз. Мне хотелось подобраться ближе к статуе незаметно, вот я и разглядывал всё и вся, попутно подкрадываясь.
– Мне отправить послушника к молящемуся Стефану с сообщением, что вы навестили нас? – между тем с елейной улыбкой осведомился толстячок‑жрец.
– Сначала я должен встретиться с Его святейшеством. Он у себя?