Часов в семь вечера он сел на паровой трамвай и покатил в Скевенинг.
Приехал он туда с полутора гульденами в кармане, так что расплатившись с извозчиком, довезшим его до «Hotel d'Orange», где он остановился, у Николая Герасимовича осталось в кармане тридцать сантимов.
Его это мало беспокоило – он знал, что у него на почте лежат деньги, которые он получит на следующий день.
Гостиница «d'Orange» – первая гостиница в Скевенинге, выстроенная акционерной компанией, на самом берегу моря.
Савину дали комнату в нижнем этаже, с окнами на взморье.
На другое утро Николай Герасимович отправился на почту, чтобы получить деньги, присланные ему на носимое им имя маркиза Сансак де Траверсе.
Придя туда, он передал чиновнику визитную карточку, прося его выдать присланные деньги.
– Позвольте мне документ, удостоверящий вашу личность, визитная карточка недостаточна… – заявил почтовый чиновник.
– Позвольте, но деньги высланы из Москвы от господина Савина на мое имя в русской валюте – три тысячи рублей, вы видите, что я все это знаю.
– Знаю, но этого недостаточно… Мне необходим документ или по крайней мере удостоверение хозяина гостиницы.
Это была последняя с его стороны уступка. Она подала Николаю Герасимовичу надежду устроить дело. Он вернулся домой и обратился к директору гостиницы, разъяснил ему положение и просил его удостоверить его личность.
– Я вас не знаю и не могу за вас ручаться, – флегматично, но решительно отвечал директор, краснощекий, белобрысый толстяк.
– Но что же мне делать? – воскликнул Савин. – Я без копейки денег!
– Что делать? – невозмутимо отвечал директор. – Очистить номер гостиницы.
– Вы шутник… – мягко сказал Николай Герасимович, хотя у него уже стали зудить руки, но воспоминания о Мазасе заставили его пересилить себя. – Но можете ли вы хотя ссудить мне несколько сот франков, чтобы иметь возможность телеграфировать, чтобы мне выслали деньги, на контору гостиницы или на банкира. В обеспечение я вам оставлю вот эту вещь.
Савин вынул из галстука великолепную жемчужную булавку, стоившую полуторы тысячи франков.
– Здесь не ссудная касса, да и в нашей местности нет такого учреждения, здесь все люди состоятельные… – отвечал директор.
– И бессердечные… – сквозь зубы сказал Николай Герасимович и вышел из конторы гостиницы.
Положение было безвыходное. Он просто не знал, что же ему теперь делать.
Без гроша денег, в незнакомой стране, без бумаг и под чужим именем!
Обдумав, он решил на другой день идти в Гаагу пешком, раздобыть там денег, продав булавку, и уехать в Лондон, куда выписать другие деньги, на имя кого-нибудь из знакомых.
Почти безвыходно просидел Савин целый день в своем номере, шагая по комнате из угла в угол, и думал невеселые думы.
Он вышел только, чтобы купить себе на оставшиеся тридцать сантимов хлеба и колбасы, которыми он питался целый день.
Усталый от целодневной ходьбы и усиленной работы мысли над своим положением, Николай Герасимович заснул довольно крепко, но пробуждение его было далеко не из приятных.
На другой день, в девять часов утра, когда Савин еще был в постели, в номер вошел лакей и доложил, что его желает видеть полицейский комиссар из Гааги.
Николай Герасимович невольно вздрогнул и побледнел, что не ускользнуло от зорких лакейских глаз.
– Потрудитесь встать, я их приглашу… – довольно нахально сказал лакей.
– Проси… – кивнул ему Савин. – Я сейчас оденусь.
XXIV
Под открытым небом
В номер вошел прилично одетый господин, в сюртуке, с орденской ленточкой в петличке.
– Позвольте представиться, центральный комиссар полиции…
– Что вам угодно?
– Почтовая контора заявила мне, что вы вчера желали получить присланную будто бы вам крупную сумму денег, но по требованию почтового чиновника удостоверить вашу личность, сделать это не могли, от господина директора гостиницы я узнал, что при вас нет ни денег, ни надлежащего багажа. Все это мне кажется чрезвычайно странным. Как человек с таким громким титулом, приезжает в чужую страну без бумаг, денег и вещей. Поэтому я просил бы вас съездить со мной сейчас же в Гаагу и легимитироваться во французском посольстве или консульстве.
– Я не знал, что здесь требуется паспорт, – отвечал Николай Герасимович… Ехать лигимитироваться в Гаагу я не могу, так как никого не знаю там во французской миссии, но я могу телеграфировать о присылке мне бумаг и денег.
– Нет, я попросил бы вас все-таки поехать со мной в Гаагу… – настаивал комиссар.