Раскрыв рот, я стояла в квартире Кейна.
Святое…
Пентхаус. Кейн жил в пентхаусе.
Квартира находилась на Арлингтон-стрит. Так же как и его кабинет, она была очень светлой за счет панорамных окон, откуда открывался потрясающий вид на городские пейзажи. Открытая планировка и невероятно современная черно-белая кухня с рабочей зоной в виде острова посередине, напротив которого выстроились в ряд белые кожаные стулья.
Белая кожа. На кухне.
Он либо самый чистоплотный человек на всем белом свете, либо не ест дома.
Слева от меня, на возвышении, находился стильный обеденный стол на восемь персон, который наверняка позволял гостям, сидящим за ним, наслаждаться чудесным видом из окна. Напротив кухни располагалась зона отдыха с огромным черным диваном и шикарной плазмой во всю стену.
Винтовая лестница за моей спиной вела к спальням. Подняв с пола упавшую челюсть, я осторожно поднялась наверх и оказалась в узком коридорчике. Первая дверь налево вела в спальню Кейна. Там мне следовало оставить вещи из химчистки.
От вида его кровати меня бросило в жар.
Вот это… да!
Огромная, явно мужская, из темного дерева, с четырьмя столбиками по углам.
На противоположной стороне располагались две двери. Быстренько заглянув за них, я обнаружила гардеробную своей мечты и ванную комнату, отделанную итальянским мрамором.
Но лучшей частью хозяйских апартаментов оказались ступени, которые вели к стеклянному окну, простирающимся вдоль задней стены. Раздвижная дверь выходила на уютную террасу, откуда Кейн мог любоваться видами Бикон-Хилл в полном уединении.
Я аккуратно сложила все его вещи на кровати и вышла из комнаты. Хотелось осмотреть каждую мелочь вокруг, но я должна была вернуться в офис и принести Кейну салат, который он заказал в своем любимом гастрономе.
Осматриваясь по сторонам, я заметила, что в квартире, так же как и в его кабинете, не имелось никаких личных вещей. Ни его фотографий, ни фотографий его друзей. Ничего, что указывало бы на какие-то привязанности Кейна.
Может, это нормально для холостяка, но я снова чувствовала угрызения совести из-за того, что помимо всего прочего у него не было фотографий семьи.
Нахмурившись, вышла из квартиры, заперла дверь на ключ и, обернувшись, едва не столкнулась нос к носу с невысокой пожилой дамой в ярком халате цвета фуксии. Она смотрела на меня исподлобья, грозно подбоченившись. Ее черные крашеные волосы были уложены в элегантный высокий пучок, ярко-голубые узкие глаза обрамляли густо накрашенные ресницы, а на губах, на удивление пухлых для женщины, которой я дала бы почти восемьдесят, красовалась алая помада.
— Кто, черт возьми, ты такая? — спросила она с резким акцентом, характерным для Южного Бостона.
Я удивленно моргнула.
— Ну…
— Что ну? У тебя пять секунд или я вызову охрану.
— Я — Алекса Голланд, — ответила, протянув ей руку, — новая помощница мистера Каррауэя.
Теперь пришел ее черед удивляться.
Пока она без стеснения рассматривала меня, на ее губах медленно расцветала улыбка.
— Так вот ты какая, Алекса. Я наслышана о тебе.
Разве?
— Разве?
— Хмммм. Когда Кейн рассказал, что устроил на работу отпрыска того негодяя, который разрушил его семью, я была уверена, что он совершает большую ошибку, — она весело рассмеялась, явно наслаждаясь происходящим. — Теперь я понимаю, почему он так поступил.
— А…
А я нет.
— Меня зовут миссис Флэнаган. Я живу по соседству, — она указала на холл у лифта. — Заходи на чай. Поболтаем.
Меня так и распирало пообщаться с этой эффектной женщиной, которая явно хорошо знала Кейна и его историю, но необходимо было вернуться в офис. Я разочарованно вздохнула.
— Мне очень жаль. Я бы с удовольствием, но мне нужно отнести салат для мистера Каррауэя.
Глаза миссис Флэнаган заблестели.
— Ничего страшного, дорогая. Кейн совсем загонял, да? Передай ему, что я велела не перегружать тебя. Если ты не будешь как следует высыпаться, то станешь плохо выглядеть. Уж я-то знаю. Взгляни на меня. Последние пятьдесят лет сплю по восемь часов в сутки, так что я — живой пример могущественной силы сна и неувядающей красоты. — Она взмахнула пальцем перед моим носом. — А ты от природы очень красива. Не пренебрегай сном. Работа никуда не денется.