Сначала я сжимаю бёдра так сильно, что они начинают потеть, а потом опускаюсь на кровать спиной. Волосы рассыпаются подо мной, а взгляд устремляется в потолок. Руками он поднимает ткань халата вверх настолько, что тот собирается на моей талии. Кельвин скользит пальцами вниз по животу и раздвигает мои ноги, практически не прилагая никаких усилий. Прикосновение его тела словно проникает мне под кожу настолько глубоко, что, когда оно исчезает, я чувствую пустоту и тупую бесконечную боль.
— Даже мысль о прикосновении к тебе превращает мой член в камень.
Халат собирается складками под грудью, когда он за бёдра тащит меня спиной по кровати. Кельвин тут же располагается между ними, и нежной кожей я чувствую грубую ткань его штанов.
— Это невероятное чувство, — произносит он, — не прекращай извиваться.
Его слова лишь привлекают моё внимание к тому факту, что я не контролирую тело. Чем больше пытаюсь успокоить себя, тем сильнее мои попытки вырваться из его хватки.
Он расстёгивает ремень, но его глаза по-прежнему прикованы ко мне. И вот я слышу, как металлическая пряжка со звоном падает на пол. Кельвин продолжает возиться со штанами, пока я двигаюсь спиной по матрасу. Мне удаётся отползти от него, но он хватает мою лодыжку и тянет меня обратно.
— Думаю, тебе лучше успокоиться и попытаться насладиться этим, — слетает с его уст. — Будет лучше, если ты расслабишься.
Его штаны соскальзывают по его ногам на пол. Одной рукой он удерживает моё бедро, а второй касается своего члена. Мои рыдания практически заглушают его громкий стон, когда он прижимается к моему клитору своей головкой, проходится вдоль моих складок туда и обратно. Он сжимает свою длину между моих ягодиц, касаясь моего ануса. В ту же секунду я чувствую давление на свои бёдра.
— Расставь их шире.
Мои колени трясутся в воздухе. Он сжимает их и заставляет меня шире раздвинуть ноги. Делает большой шаг назад.
— Ты бы видела себя сейчас, — в его голосе звучит нотка удовольствия. — Волосы в беспорядке. Руки связаны за спиной. Грудь раскрыта. Ноги широко расставлены для меня, — он делает паузу, облизывая верхнюю губу. — Не думаю, что когда-либо видел настолько розовую и сладкую киску, воробушек.
Язык у меня во рту пересыхает от унижения, я пытаюсь сомкнуть ноги, но он пресекает мою попытку.
— Ни при каких обстоятельствах не смей сжимать их. Пока я тебе не разрешу, — он отпускает мои колени, но они продолжают дрожать. — Очень хорошо, — произносит Кельвин и опускается вниз. Я чувствую, как его пальцы поглаживают мои складки, раскрывая меня там. Он проталкивает один палец внутрь, вытаскивает его, а потом возвращает на место, скользя им внутрь уже намного легче. — Такая податливая и влажная для меня.
Он поднимается надо мной, и я вновь чувствую давление, только в этот раз оно гораздо сильнее. Без предупреждения он входит в меня. Кельвин вдыхает, запоминая этот момент.
Я прикусываю нижнюю губу зубами и крепко зажмуриваю глаза. Ноги всё ещё закинуты вверх. Дрожь начинает бить всё моё тело, но я едва ли замечаю её. Всё моё внимание сосредоточено на сопротивлении его бёдрам. Всё внутри меня хочет, чтобы он проник глубже в меня, но я не хочу этого.
— Пожалуйста, не надо, — шепчу я. — Я сделаю всё, что ты хочешь. Стану лучше себя вести.
Он прижимает мои бёдра к матрасу и входит жёстче, полностью хороня себя во мне. Я кричу от внезапности, вздрагивая под ним и борясь со своими оковами.
— Боже, — реву я, — моя девственность…
— Теперь моя!
Он смотрит на моё лицо, пока его грудь вздымается от глубоких вдохов и выдохов. Моё тело привыкает к его толстому члену, который я чувствую как нечто чужое и такое знакомое одновременно. Когда боль утихает, я жажду чего-то нежного, что может заменить её: прикосновение его рук к мои щекам или поцелуй, что угодно.
Кельвин смотрит на меня так пристально, поэтому мне кажется, что он вот-вот даст мне то, что я хочу, но его ягодицы выгибаются назад, и он снова скользит в меня.
— У меня никогда не было такой тугой киски, — он снова поднимается надо мной и жёстко входит в меня. Я кричу от боли. Его темп растёт, он падает на вытянутые руки надо мной. — Я разрушу тебя для любого другого мужчины, — произносит он сквозь стиснутые зубы. — Ты слышишь меня? — его взгляд устремлён на мою грудь, которая поднимается вверх от каждого его толчка. — Сомкни ноги за моей спиной, — мне становится легче, когда я делаю так, как он просит. — Вот так, — стонет он. — Господи, я хочу этого. Хочу жёстко тебя трахнуть.
Меня с головой накрывают его слова. Толщина его члена наполняет меня. Его влажная кожа трётся о мою. Руки связаны за спиной, не позволяя мне его коснуться.
— Но ты и так это делаешь, — говорю я.
— Это вовсе не жёстко, — отвечает он.
Я резко вздыхаю и поворачиваю голову в сторону. Вжимаюсь щекой в матрас и вижу его сжатую в кулак руку.
— Что? — спрашиваю я, лишь наполовину осознавая, что говорю вслух.
— Ты почувствуешь разницу, когда я на самом деле жёстко трахну тебя, — одной рукой он касается моей груди, заставляя меня кричать, когда сильно щипает мой сосок. — Ты таешь словно мороженое.
И он прав. Я растворяюсь в постели под ним под воздействием силы, которая растёт во мне. Каждый спазм внутри моего тела затягивает меня глубже в пучину удовольствия.
— Как это? — спрашиваю я едва ли слышно. — Мне нужно это…
— Нужно что?
— Жёсткость.
Он так глубоко во мне и так грубо двигается, и я не верю, что прошу о большем. Я готова к чему-то, до сих пор не наступившему. Вместо этого он выходит из меня, и я задыхаюсь от отчаяния. Мои тело и разум умирают без него. Он отступает на шаг назад. Влага на его члене поблёскивает, когда он дёргается.
— Почему? — вырывается у меня. — Почему ты остановился?
Он угрожающе вздёргивает бровь.
— Не забывай, кто здесь главный, Кейтлин. Слезай с кровати. Я хочу, чтобы ты встала на колени.
Мне понадобилась секунда, чтобы осмыслить его команду. Подползаю к краю кровати, но она такая высокая, что ногами я даже не достаю до пола. Пока он стоит, словно статуя, я соскальзываю и падаю на ковёр.
— Быстрее, — говорит он. — Ползи сюда, чтобы я мог заполнить твой дерзкий рот.
От грубости в его голосе я начинаю дрожать. Моё тело приподнимается, и задница оказывается вверху. Я становлюсь на колени так быстро, как только могу. Соблазн заползти под кровать и спрятаться там очень велик, но его злой взгляд говорит сам за себя, пресекая тем самым мои мысли. Я ползу к нему. Одной рукой он тянется к моему затылку, а второй прижимает гладкую головку члена к моим губам.
— Открой шире, — командует он, когда я едва открываю рот.
Он толкается внутрь, растягивая мой рот, и издаёт стон, когда его ствол двигается вдоль моего языка, принося с собой резкий металлический привкус крови.
— Это пощада для твоей киски, — произносит он. — Держу пари, на вкус ты как карамель. Скажи мне, насколько ты сладкая?
Я зажмуриваюсь и давлюсь его членом. На глаза наворачиваются слёзы. Мои запястья горят от желания освободиться. Он быстрее насаживает мой рот на свой член, мурлыча в знак удовольствия. Его глаза не покидают меня, пока он толкается в меня, слегка прикусывая губу.
Он вытаскивает член с характерным хлопком и начинает жёстко работать рукой. Я вздрагиваю и отворачиваю лицо, но он хватает меня за волосы, возвращая его в прежнее положение, и кончает на мои губы и подбородок. Я пытаюсь увернуться, но Кельвин не позволяет мне даже шелохнуться и продолжает изливаться на мою шею и ключицы. Сперма каплями стекает по моей груди. Щёки заливает огонь, а низкий звук, вырывающийся из его груди, напоминает мне смех.
ГЛАВА 19.
Кельвин.
Кейтлин сидит передо мной. Её волосы кажутся иссиня-чёрными в полумраке комнаты. Они рассыпаются локонами по её плечам. В такие редкие моменты, как этот, в её глазах очень легко читается страх.