Я притягиваю стул к краю её кровати и сажусь на него, запуская пальцы в волосы и ставя локти на колени. Начинаю с самого начала.
— Я рассказывал тебе, что моя мама была доктором, а отец — учёным. Они встретились, когда раздавали еду бездомным в приюте Нью-Роуна. Между ними возникло притяжение, потому что они оба мыслили как учёные, но их сердца разрывались от любви к людям. Когда мама была беременна мной, к ней приехала моя бабушка. Однажды она отправилась в город за покупками, пока мои родители были на работе. Её ударили ножом и ограбили, это случилось днём. Она провела некоторое время в больнице и после этого отчаянно захотела вернуться домой. Мои родители покинули поместье, чтобы быть рядом с ней до тех пор, пока она не пойдёт на поправку, но вскоре после этого бабушка умерла. Мама отказалась уезжать, они приняли решение остаться в Фендейле, и поэтому я вырос именно там.
Кейтлин резко вдыхает.
— Как и я.
— Знаю. Мои родители… Были самыми умными людьми из встреченных мной за всю жизнь. Они были экспертами в своих областях и даже получали награды за свои достижения. До момента моего рождения они часто ездили в командировки по всему миру. Они разделяли желание совершать добро. Моей матери нравилось быть доктором, она искренне хотела оказывать помощь.
После школы я всегда посещал репетиторов, различные секции — каратэ, бейсбол — а также был волонтёром и делал многое другое. Это было обычным делом, мои друзья тоже посещали их, но не в таком количестве. Тогда я не знал, что все эти дополнительные занятия и хобби были выбраны с определённой целью.
Всё изменилось после моего шестнадцатого дня рождения. Я узнал, что ещё во время беременности мамы, родители начали разрабатывать формулу, которая могла увеличить силу человека, вознеся её на другой уровень. Мама была сломлена из-за потери близкого человека, а отец, любивший её больше всего на свете, не знал, как исправить это. Он винил в этом Нью-Роун, хотя никогда и не произносил этого вслух.
Они назвали полученную формулу «К-36», потому что именно столько процессов понадобилось, чтобы закончить её. Через несколько недель после того, как мне исполнилось шестнадцать лет, была сделана первая инъекция.
— Твои родители ввели тебе какую-то случайную формулу?
— Она не была случайной, Кейтлин. Родители провели почти двадцать лет, совершенствуя её. Мы начали с маленьких доз, чтобы организм смог приспособиться к ней. Моё тело в полной мере отвечало на неё. Я стал суперчеловеком. Мои чувства превратились почти в сверхъестественные. Чёткое зрение вне зависимости от времени суток. Я могу существовать, практически полностью отказывая себе во сне. Выполняю упражнения для поддержания формы, но я намного сильнее обычного человека. И это касается не только тела. Интуиция тоже.
— Там, в лесу? — спрашивает она, и я киваю.
— Именно так я тебя и нашёл.
— Это не объясняет того, как ты остался жив после выстрела.
— Кожа более плотная, — я щипаю себя за бок, демонстрируя. — Она замедляет пули достаточно, чтобы они не повредили внутренние органы. Стрелку нужно быть очень близко для того, чтобы нанести ущерб, но, если в меня попадут, я не истеку кровью, потому что быстро исцелюсь.
— Тебя нельзя убить?
— Можно. Для этого понадобится многое, но это возможно. Мне никогда не стреляли в голову, поэтому я не знаю. И порох. По какой-то причине он ядовит для моего организма. В нём есть какие-то частицы, на которые реагирует препарат. Понадобится несколько дней, чтобы убить меня, ведь пули всегда извлекали до того, как становилось слишком поздно.
— Это… Я никогда не думала о том, что Герой может отличаться от нас.
Я откашливаюсь.
— Это ещё не всё. Внеклассная деятельность и дополнительные секции должны были помочь мне стать тем человеком, в которого я превратился. Спорт научил меня координации и работе в команде. Волонтёрство показало мне чувство благодарности за проявленную самоотверженность. Мои родители — осознанно или нет — внушили мне ощущение того, что это необходимо миру любой ценой, даже ценой моей собственной жизни. Но это не сделало из меня Героя. Только дало мне инструменты для превращения в него.
У инъекций есть и побочный эффект. В конце концов, я такой же человек, как и ты. У меня есть жажда, другие потребности и желания. Всё это усилилось. Мои чувства были перегружены, и, будучи подростком, я не всегда мог контролировать их. И довольно часто был нестабилен: неуравновешенный и обозлённый в одну минуту, эмоциональный и чувствительный в другую. Стимуляция моего гипоталамуса (прим.: часть мозга) сделала меня более агрессивным, хищным и сексуальным, чем это было необходимо.
Мои родители не покладая рук работали над тем, чтобы направить мою агрессию в нужное русло. Они фанатически верили в это. Это было почти одержимостью. Вместе мы адаптировались, и одновременно с этим я понял их намерения и ожидания.
Кейтлин внимательно наблюдает за мной, но выражение её лица не говорит мне ни о чём. Я смотрю на свои руки.
— Они умерли из-за случайно произошедшего взрыва в лаборатории, когда мне было семнадцать. Мы работали на протяжении года, но я ещё не был готов. Мне нужна была помощь. А я неожиданно остался в одиночестве. Они внушили мне одну вещь: никто не должен был знать о моём секрете. Если бы кто-то узнал, начался бы кошмар. Меня бы начали осуждать за это. Я должен был самоотверженно и неосознанно помогать, и точка.
Норман работал с ними, помогая семье отца. К моменту смерти родителей он научился самостоятельно готовить препарат. Но я оттолкнул его и обратился к друзьям. Справлялся со своим секретом и потерей родителей на вечеринках, где присутствовали выпивка, наркотики и секс. Если я принимал препарат перед тем, как что-то покурить, то кайфовал в другом измерении. Иллюзии были такими мощными, что иногда мне казалось, словно я мог общаться с мёртвыми.
Когда я уехал из этого места…
— Как? — спрашивает Кейтлин.
— Я расскажу через минуту. Когда я очистился, то понял своё предназначение. У меня есть обязанности перед этим городом. Перед моими родителями. «К-36» был началом и мог спасти множество жизней. Каждую ночь я патрулировал. «Пэриш Медиа» является лишь прикрытием и дорожкой в реальный мир, но меня едва ли можно назвать частью корпорации.
Даже после того, как я рассказал ей информацию о работе всей своей жизни и один из моих самых больших секретов, Кейтлин остаётся неподвижной и невосприимчивой. Спустя пару мгновений она начинает говорить хорошо контролируемым голосом:
— А кто я? Отвлечение? Я должна благодарить тебя за принесённые жертвы?
Я ищу её лицо, пытаясь понять смысл её слов.
— Нет.
— Тогда какое отношение это имеет ко мне? И как ты связан с картелем Ривьеры?
Если она узнает эту информацию, то сможет уничтожить меня. Но рассказать это легче, чем то, что я расскажу в следующее мгновение. Я вздыхаю и провожу руками по небритому подбородку. Я колеблюсь, и внутренний голос подсказывает мне уйти, но в этот момент мысленно возвращаюсь к образу Кейтлин в крови, капающей с её рук.
— Если ты смотрела новости, то знаешь, что я убил главаря картеля несколько месяцев назад. Тогда я этого не понимал, потому что не оценил их по достоинству. Но с тех пор они охотятся за всем, что связано с Героем. Они жаждали мести и искали информацию в попытках подобраться ко мне. Но из-за того, что я облажался несколько недель назад, они рассекретили мою личность.
Я, безусловно, силён, но, как уже говорил ранее, не бессмертен. Члены картеля жаждут крови. Я убивал членов их команды в надежде передать сообщение, но это лишь разожгло их ярость. Через две недели после смерти Игнасио Ривьеры им удалось раскопать одну вещь за пределами Нью-Роуна, которая привлекает внимание Героя. Одну… Слабость.