Глава 6: Мы едем-едем-едем...
Август прошел просто прекрасно! Родственники после визита Хагрида особо не выделывались и ко мне не лезли. Да и работой по дому не нагружали. С кузеном наши отношения выровнялись. После того, как я поставил Марки, парень ощутимо поумнел. Периодически я ловил на себе его задумчивый взгляд. О чем Дадлик думал, я так и не узнал, хоть и было любопытно. Жаль, что читать мысли я смогу еще не скоро. Пока не стабилизируется организм – могу только эмоции улавливать, да очень яркие поверхностные мысли, особенно, если они направлены мне. Сову я назвал Бриари. Птица оказалась весьма умной, со спокойным характером, и мы вполне поладили, хотя для переписки я использовал другую, не столь приметную: ее я купил при следующем посещении Косого Переулка. Большую часть времени сожрали забеги за покупками. Мне надо было купить ВСЕ! От нижнего белья и носков до верхней одежды. Первым делом в Косом Переулке я приобрел себе сумку с чарами уменьшения. Вот эта вещь привела в откровенный восторг не только меня, но и наставника. Подумать только! Увеличение объема в СТО РАЗ при НЕИЗМЕННОМ ВЕСЕ САМОЙ СУМКИ! И это – не пространственный карман! Очень интересная механика чар, достойная пристального внимания. Купил я себе таких сумок несколько штук. Разного цвета, фасона и объема. От сундука я отказался. Все ценное хранилось в Домене и в пространственном кармане, а то, что мне потребуется для учебы, прекрасно поместится в сумке. Потом купил запасную палочку в лавке в Темной Аллее, по дороге избив пару приставших ко мне оборотней. Доспехи я решил заказать позже и на свою настоящую фигуру, а не на детскую. Все же, адамантовые доспехи – не та вещь, которую делают на ребенка, даже если адаманта много. С этим Даром я не шутил никогда и разбазаривать бесценный материал не собирался. Решил также проблему и со школьными принадлежностями. Закупился канцтоварами от карандашей и линеек до тех самых подставок для книг и тубусов, особо выделив довольно дорогие, но чрезвычайно удобные перьевые ручки и чернила к ним. Накупил бумаги, ежедневники, стилизованные “под старину” и по внешнему виду практически ничем не отличающиеся от томиков с чистой пергаментной бумагой, имеющей хождение в магическом мире. Вот только качество бумаги было, соответственно, великолепным. Весы и зеркально-линзовый телескоп купил уже ближе к сентябрю и в другом мире. Остальное время потратил на чтение книг. Наставник в мои сборы к школе не вмешивался, только притащил портативный компьютер-планшет из какого-то техногенного мира, куда более развитого, чем наш. Руны нанес на корпус лично и подарил на второй день рождения, честно предупредив, что на чужие глаза это устройство попадаться не должно, особенно та информация, которая на нем хранилась. А именно – книги. Темномагические труды, по крайней мере те, которые можно скопировать машинным способом. Как-то незаметно приблизилось первое сентября, и настала пора выдвигаться на вокзал Кингс Кросс. И с этим вопросом я за день подкатил к дядьке. На крайний случай, поеду в Лондон на такси. – Э-э-э... Дядя Вернон. Дядя промычал что-то, показывая, что он слушает. – Э-э-э... Завтра мне надо быть на вокзале “Кингс Кросс”, чтобы... чтобы ехать в Хогвартс. Дядя Вернон снова промычал – по-видимому, это означало, что я могу говорить дальше. – Вы не могли бы меня отвезти? В ответ раздалось мычание – я предположил, что это знак согласия. – Спасибо, – поблагодарил я и уже выходил из гостиной, когда дядя Вернон подал голос. – Путешествие на поезде – странный способ добираться до школы волшебников. А что, все волшебные ковры-самолеты съедены молью? Я предпочел промолчать, чтобы не провоцировать конфликт. Поезд – вполне неплохой способ доставить толпу малолеток ВМЕСТЕ и в относительной безопасности. – А где, кстати, находится эта школа? – спросил дядя. – Не знаю, – честно ответил я, впервые задумавшись над тем, что и вправду не знаю точного адреса Хогвартса. В Шотландии – весьма расплывчатое местонахождение. Я вытащил из кармана билет, который был в письме. – Мне просто надо сесть на поезд, который отходит в одиннадцать часов утра от платформы номер девять и три четверти, – произнес я, оторвав глаза от билета. Тетя и дядя посмотрели на меня как на ненормального. – Какой платформы? – Девять и три четверти. – послушно повторил я. – Не говори ерунды, – резко оборвал меня дядя Вернон. – Платформы с таким номером нет и быть не может. – Так написано на моем билете, – возразил я, задницей чуя, что тут какая-то подстава. – Психи, – покачал головой дядя Вернон. – Самые настоящие психи. Все они. Подожди, сам это увидишь. А насчет вокзала – ладно, мы тебя отвезем. Тебе просто повезло, что нам все равно надо в Лондон, иначе бы тебе пришлось добираться туда самому. – А зачем вам в Лондон? – поинтересовался я, хотя мне было все равно, зачем родичи едут в город. – Отвезем Дадли в больницу, – прорычал дядя Вернон. – Ему придется удалить этот проклятый хвост, прежде чем он отправится в школу. А ведь и правда. Почему-то местные маги не спешили подчищать за Хагридом. Что это? Устрашение, наказание или безалаберность? В любом случае, шутка переходила границы шутки и превращалась в нешуточную проблему. Тем же вечером я убрал не предусмотренную природой деталь. Тихо и без лишних спецэффектов. Но сам Дадли прекрасно понял, кто избавил его от поросячьего хвостика. Остаток дня он ходил очень задумчивым, периодически поглядывая на меня хмурыми голубыми глазами. На следующее утро я проснулся в семь, тщательно изучил присланный мне список необходимых книг и вещей, чтобы убедиться, что ничего не забыл, а Бриари отправил своим ходом в школу, благо, волшебная сова прекрасно знала, куда лететь. В машину я садился налегке с одной черной сумкой на плече, одетый в черные джинсы и зеленую рубашку, куртка висела перекинутая через сумку. Удобные ботинки довершали образ ничем особо не примечательного подростка. Ничего магического в моем облике не было. Ни тетя, ни Дадли с нами не поехали. На вокзале “Кингс Кросс” мы были ровно в десять тридцать. Дядя Вернон лично сопровождал меня на перрон. Я шел следом, размышляя, с чего это он такой добрый. Но все стало ясно, когда он, наконец, остановился и огляделся по сторонам, издевательски усмехаясь. – Ну что ж, Гарри, вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, ее еще не успели построить. Разумеется, он был прав. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой – такая же табличка с цифрой десять. Посередине ничего не было. – Ну что ж, счастливой учебы. – улыбка на лице дяди Вернона стала еще злораднее. Дядя повернулся и ушел, не говоря ни слова. А я хмыкнул и с комфортом устроился на лавочке недалеко от обеих платформ и принялся наблюдать за людьми, снующими возле толстой кирпичной опорой, настолько мощно фонящей магией, что я просто поражался, как она еще не светилась в видимом диапазоне. Рядом на скамейку неспешно опустился высокий черноволосый мужчина, несколько вальяжно откидываясь на спинку. Я повернулся, встретил искрящийся смехом взгляд хорошо знакомых мне синих глаз. – Привет, Раш. Отец доброжелательно улыбнулся. – Чего ждешь? – поинтересовался он, отслеживая взглядом одно крайне любопытное семейство. – Да так, интересно. Хагрид по собственной инициативе забыл сказать мне, как попасть на платформу, или это была чья-то идея. Раш одобрительно прикрыл глаза, соглашаясь с моими наблюдениями, лениво осматривая спешащих по своим делам пассажиров, периодически возвращаясь к заинтересовавшей нас компании. Магов мы заметили сразу, как только поднялись на перрон. Да и сложно было не заметить столь... выдающееся рыжее семейство, бесцельно топчущееся на одном месте чуть в стороне от фонящей опоры. Полная женщина с пушистой копной огненно-рыжих коротких волос, в невнятной полосатой серой вязанной кофте, зеленой юбке и столь же зеленом берете на голове. За руку она держала рыжеволосую девочку в ярко-красном летнем сарафане в мелкий белый цветочек, поверх которого был одета толстая вязанная кофта серо-сиреневого цвета. Лишь четверо мальчишек одеты более-менее прилично, держа обычные вокзальные тележки с потрепанными сундуками. Раш в притворном удивлении выгнул бровь и усмехнулся. Я хмыкнул. Чувствительный слух легко донес довольно громкий голос женщины: – Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов... Мы переглянулись. Усмешка Раша перетекла в презрительную гримасу. – Как оригинально. – буквально промурлыкал демон, разглядывая рыжее семейство. – Интересно, а кого она ожидала увидеть на магловском вокзале? Эльфов? Или орочью орду? Я булькнул смешком. – Так, какой у вас номер платформы? – поинтересовалась женщина. – Этот поезд что, каждый год с разной платформы уходит? – бархатный голос наставника сочился ядом. Видать, кто-то успел его достать. Или опять была очередная попытка нападения. – Если верить книге – нет. – усмехнулся я. – Ну так можно было уже запомнить. Я с трудом сдержал смешок. – Девять и три четверти, – пропищала маленькая рыжеволосая девочка, дергая мать за руку. – Мам, а можно, я тоже поеду... – Ты еще слишком мала, Джинни, так что успокойся и... Дальше я в их разговор не вслушивался. Все равно он шел по кругу, как зацикленный. Время текло неспешно. Я сидел на скамейке, обгрызая большое яблоко, Раш наблюдал за магами, перекатывая между пальцами монетку. Наконец, рыжая семейка зашевелилась. До отправки поезда осталось десять минут. – Ну что, Перси, ты иди первым. Один из мальчиков, на вид самый старший, пошел в сторону платформ девять и десять и исчез в той самой фонящей магией опоре. – Фред, ты следующий, – скомандовала пухлая женщина. – Я не Фред, я Джордж, – ответил мальчик, к которому она обращалась. – Скажите мне честно, мадам, как вы можете называть себя нашей матерью? Разве вы не видите, что я – Джордж? – Джордж, дорогой, прости меня, – виновато произнесла женщина. – Я пошутил, на самом деле я Фред, – сказал мальчик и двинулся вперед. Его брат-близнец крикнул ему вслед, чтобы он поторапливался. И через мгновение Фред исчез из виду. – А близнецы любопытные. – лениво промурчал Раш. – Явно с юмором ребята. Намек наставника я понял. Знать бы еще, в каком контексте он это говорит... – Я присмотрюсь к ним. Демон кивнул, продолжая наблюдать за представлением. До отправки поезда осталось всего пять минут. – Иди, опоздаешь. Действительно. Я поправил сумку и неспешно прошел мимо пухлой рыжей женщины в сторону барьера. Меня проводили пристальным взглядом с легким неодобрением, но без особого интереса, поскольку под описание сиротки-Поттера я не подходил никоим образом. Как я и думал, за пространственным барьером располагалась искомая платформа, у которой стоял паровоз ало-черного цвета. Я оглянулся и увидел, что билетная касса исчезла, уступив место арке с коваными железными воротами и табличкой: “Платформа номер девять и три четверти. Хогвартс-экспресс”. Вагоны уже были битком набиты детьми. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места, словно их могло не хватить. Не желая участвовать в этой толчее, я двинулся дальше, заглядывая в окна вагонов в поисках пустого купе. Свободное место обнаружилось в последнем вагоне. Поставив сумку на багажную полку, я задернул шторку, наблюдая за происходящим на перроне сквозь узкую щель, благо открытое окно позволяло без проблем слушать, о чем говорят люди. Некоторое время я раздумывал, стоит ли мне запереть дверь. С одной стороны – доеду спокойно. С другой – хотелось бы знать, кого мне навстречу пошлет Случай. Взвесив за и против, двери закрывать я не стал. На перроне появилось то самое рыжее семейство в полном составе. Пухлая женщина осмотрела детей и внезапно вытащила из кармана носовой платок. – Рон, у тебя что-то на носу. Самый младший из парней попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть платком кончик его носа. – Мам, отстань! – запротестовал мальчик, но высвободиться ему удалось, только когда мать сама его отпустила. – Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязненький носик, – насмешливо пропел один из близнецов. – Заткнись, – бросил в ответ Рон. Могу понять. Мне бы тоже ЭТО не понравилось. Самое отвратительное – это когда над тобой глумятся члены твоей семьи или родичи. – А где Перси? – спросила мать. – Вон он идет. Старший рыжик, о котором шла речь, подошел к остальным. Он уже переоделся в черную школьную форму с серебряным значком на груди. – Я всего на секунду, мам, – произнес он. – Я там, в самом начале поезда, – там выделили вагон для старост... О, так старший-рыжик староста. Буду знать. – Так ты теперь староста, Перси? – удивился один из близнецов. – А что же ты не сказал, мы ведь и не знали. – Перестань, он, кажется, что-то нам говорил, – встрял в разговор второй близнец. – Как-то раз... – Или два, – подхватил первый. – Или три, – продолжил второй. – Или все лето... – Да заткнитесь вы. – Перси махнул рукой. Действительно, близнецы – парни хоть и с юмором, только этот юмор у них говнистый. И внимание на них точно надо обратить, чтобы избежать в будущем проблем. – А почему это, собственно, у Перси новая форма, а у нас старая? – спохватился один из близнецов. – Потому что он теперь староста. – по голосу матери чувствовалось, что она гордится сыном. – Ну, дорогой, желаю тебе хорошей учебы, и пришли сову, когда доберетесь до места. Она поцеловала Перси в щеку, и он ушел. А женщина повернулась к близнецам. – Так, теперь вы двое. В этом году вы должны вести себя хорошо. Если я еще раз получу сову с известием о том, что вы что-то натворили – взорвали туалет или... – Взорвали туалет? – изумился один. – Мы никогда не взрывали туалетов. – А может, попробуем? – хмыкнул второй. – Отличная идея, спасибо, мам. – Это не смешно, – отрезала она. – И приглядывайте за Роном. – Не бойся, мы не дадим крошечку Ронни в обиду... – Заткнитесь вы, – снова пробурчал Рон. Хотя он и был младше близнецов, но роста все трое были примерно одинакового. Прозвучал громкий свисток. Рыжие зашевелились, мать семейства окрикнула детей: – Давайте, поживее! Трое рыжеволосых пацанов влезли в вагон и, оставшись в тамбуре, посылали сестре и матери воздушные поцелуи. Девочка неожиданно расплакалась. – Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, – утешил ее один из близнецов. – Мы пришлем тебе унитаз из школьного туалета, – пообещал второй. – Джордж! – возмущенно воскликнула женщина. – Да я шучу, мам. Поезд двинулся. Я увидел, как женщина машет сыновьям рукой, а маленькая девочка, то ли смеясь, то ли плача, бежит за вагоном. Но вскоре она отстала. Поезд чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали дома. Я достал “Историю Хогвартса” и собрался было погрузиться в чтение, как дверь в купе приоткрылась, и внутрь заглянул младший из рыжих мальчиков. – Здесь свободно? – спросил он, указывая на сидение напротив. – В других вообще сесть некуда. Я кивнул, и рыжий быстро уселся. Поезд действительно был переполнен, так что отказывать я не стал, хотя хотелось. Пацан украдкой покосился на меня, но тут же перевел взгляд, делая вид, что его очень интересует пейзаж за окном. – Эй, Рон! – окликнули его заглянувшие в купе близнецы. – Мы пойдем. Там Ли Джордан едет в двух вагонах от нас, он с собой гигантского тарантула везет. – Ну идите. – промямлил Рон. Двери закрылись, а рыжик с каким-то непонятным выражением на веснушчатой физиономии на меня уставился. Я смотрел в книгу, вполглаза наблюдая за пацаном, и не делал никаких попыток познакомиться. На первый взгляд мальчик ничего из себя не представлял. Ядро слабое, ненамного ярче чем у сквиба, с непонятными язвами и проплешинами, словно кто-то или что-то подрало его дар на куски. Родовое проклятие, которое только недавно активировалось, но уже начало свою разрушительную работу. Аура темнела пятнами недавней злости и зависти, расцвеченная смущением, страхом и неуверенностью. Душа, наоборот, меня заинтересовала. Яркая, активная, но уже тронутая печатями родовых проклятий. Любопытный экземпляр. Надо будет присмотреться к нему, раз уж Сюзерен послал мне его навстречу. Внимательно осмотрев смущенного таким холодным приемом пацана, я снова уткнулся в книгу, перечитывая описания факультетов. – Эм... я Рон. Рон Уизли. – тихий, немного подрагивающий голос вернул мое внимание. Я оторвал взгляд от книги и уставился на краснеющего паренька. Решил познакомиться? Ну ладно, познакомимся. – Гарольд. – спокойно ответил я, прикрывая книгу. – А... – Рон растерялся. Я молча сидел и смотрел на смущенного пацана. – Гарольд, а... что ты читаешь? Повернув книжку обложкой к рыжику, произнес название книги вслух: – “История Хогвартса”. – А зачем? Что за тупой вопрос? Я вздохнул. – Чтобы знать, куда я еду. – А тебе разве родители не говорили? – Я сирота. – Извини, не знал. – Рон смутился еще сильнее и покраснел. – А почему ты одет по-магловски? – Потому что я живу среди обычных людей. – терпеливо объяснил я. – И какие они, маглы? – рыжик заинтересованно подался вперед. Я прикрыл глаза. Что за вопрос? Он что, с другой планеты? Или маги все такие... – Ты что, никогда не видел обычных людей? От моего насмешливого тона Рон смутился и покраснел. – Нет, не видел. И это называют магами? Какой позор... Отложив книгу, я решил поддержать разговор и получить кое-какую информацию с мальчишки, раз уж он так жаждет общения. Посмотрим, что он мне любопытного выдаст. – Странно, если честно. Я вот магов часто видел, пока жил с тетей и дядей. Я улыбнулся немного застенчивой улыбкой, разом разбивая образ высокомерного пижона. – А я жил дома. Иногда выбирались в гости и в Косой переулок. – Рон скуксился. – Папа вот любит с магловскими штуками возиться. Он в министерстве работает. Глава отдела по ограничениям применения волшебства к изобретениям маглов. Я булькнул смешком от такого определения, хотя ничего смешного в этой бездне деградации волшебников не было. Рон вскинулся, возмущенно глядя на меня. – Что смешного? – Да так, не обращай внимания. – я хихикнул. – А у тебя семья большая? – “А ты не видел?” – раздался полный ехидства голос наставника. О, так за мной наблюдают. Неужели Раш снова заскучал в гордом одиночестве в Домене? – “Видел. Их сложно не увидеть.” – я послал эпизод прощания на перроне. – “Мне интересно. Эта семейка случайно там торчала или меня ждала?” Тихий ментальный смешок и легкая ирония. – “А ты как думаешь?” – “А то ты не знаешь?” – тем же тоном ответил я. Раш рассмеялся. – “Развлекайся.” Обязательно! – Большая. – голос Рона стал совсем невеселым. – У меня пять братьев. Я шестой. И мне теперь придется сделать все, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, носил капитанскую повязку. А Перси вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и их все любят. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится. К тому же когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Вот я и еду в школу со всем старым – форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси. Не повезло пацану. – “О, так у мальца куча комплексов!” – озвучил мои мысли наставник. – “Как интересно.” – даже мысли наставника приобрели этот мурлыкающий тон, четко показывающий, что демон откровенно ерничает. Но – беззлобно. Тут Рон запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала. Странную крысу, между прочим. С человеческой душой. – “У меня что, проблемы с аурным зрением?” – скептически спросил я, пристально разглядывая странное существо. – “Нет у тебя проблем.” – хмыкнул демон. – “Я эту крысу еще на перроне заметил.” А Рон тем временем пояснил: – Ее зовут Короста, и она абсолютно бесполезная – спит целыми днями. Отец подарил Перси сову, когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де..., я хотел сказать, что вместо этого получил крысу. У Рона покраснели уши. Острое чувство стыда полыхнуло в ментале, мальчишка замолчал и уставился в окно. – “Еще и нищие.” – “Чистокровный род? Не верю.” Наставник явно что-то знал об этом Роде, но облегчать мне жизнь не собирался. Ладно, сам разберусь. – Рон, а зачем ты ее с собой взял, если крыса бесполезная? Рыжий удивленно похлопал глазами, а потом пожал плечами и сказал: – Так принято. Вот оно как. Принято. – “Я так полагаю, изначально предполагалось присутствие не просто животного, а фамильяра?” – спросил я у Раша. От демона пришла эмоция, которую можно интерпретировать как пожатие плеч и кивок. – “Раш, только не говори мне, что местные маги забыли о сути фамильяров...” – в полном шоке произнес я. Если я не ошибся, падение и деградация магов зашли еще дальше, чем я предполагал. – “Хорошо, не говорю.” – с усмешкой ответил он, а я только и мог, что хлопать глазами в немом шоке. Тем временем поезд выехал из Лондона и сейчас несся мимо полей и лугов. Я снова открыл книгу и попытался погрузиться в чтение, но рыжего понесло на “а поговорить”, и теперь он вдохновенно что-то вещал о квиддиче, мало заботясь тем, что я его, во-первых, не слушаю, а во-вторых, он мне мешает и раздражает. Мне оставалось только сожалеть, что я не озаботился запирающими чарами. Примерно в половине первого из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке. – Хотите что-нибудь, ребята? У Рона снова покраснели уши, и он пробормотал что-то насчет того, что у него все есть. Классические слова тех, у кого нет денег. Я же сладкое люблю, авантюрность и тяга к экспериментам мне присуща, так что, немного подумав, я соблазнился и купил у этой милой женщины пять коробок с шоколадными лягушками. Женщина выгрузила покупки на стол, обаятельно улыбнулась, попрощалась и аккуратно закрыла двери в купе. Наступив на раздражение и жадность, я протянул одну коробочку Рону. – Угощайся. – Спасибо. – мальчишка посмотрел на меня как-то странно. Надо же, воспитание у него, оказывается, все же немного есть. – Странный выбор для сладости. Лягушка. – Да нормальный. Ты это, вкладыш не выбрасывай – у меня Агриппы не хватает... Понятно, коллекционирование фантиков и вкладышей процветает и у магов. – Что за вкладыш? – спросил я, вертя в руках коробочку. Из коробочки торчала лента из плотного пергамента, за которую я потянул. Коробочка раскрылась. Лягушка тут же зашевелилась и попыталась удрать. Я рефлекторно поймал мелкую шоколадную живность и откусил ей голову и переднюю лапу. Наставник тихо ржал на периферии восприятия, а я с удовольствием обгрызал дергающуюся тушку. Ну прямо как низшего в Нереальности жрать! Так же во рту шевелится. Только лягушка, в отличии от моей обычной добычи, дергается молча, а не орет в ментале, моля о пощаде. Рыжик с отвисшей челюстью наблюдал за расправой. – А, ну конечно, ты не знаешь, – спохватился Рон. – Там внутри коллекционные карточки. Из серии “Знаменитые волшебницы и волшебники”. Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже. Я вытащил карточку. На ней был изображен человек в очках-половинках, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой. В голубой, расшитой блестками мантии и остроконечной шляпе без бортов. “Альбус Дамблдор” гласила подпись под картинкой. – “Так вот ты какой, Великий Светлый Волшебник!” – задумчиво потянул Раш, смотрящий на картинку моими глазами. – “Ну, Ассаи, познакомься со своим опекуном.” – Так вот какой он, этот Дамблдор! – лениво сказал я вслух, повторив фразу наставника, разглядывая картинку. – “Рожу подобрее сделай. Изображение-то оживленное!” Молча матюкнувшись, я отвел глаза от картинки. – Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! – запротестовал Рон. – Можно, я возьму одну “лягушку” – может быть, Агриппа попадется... Рон как бы случайно окинул взглядом кучку “лягушек”, которые дожидались, когда их развернут. – Угощайся, – отмахнулся я, проследив направление его взгляда и подвинув к нему остальные коробочки. Шоколад оказался весьма посредственным. Радовало только то, что он шевелился и будоражил во мне инстинкты хищника. Изображение Дамблдора неожиданно мне улыбнулось. Рон этого не заметил, вопреки заверениям, его куда больше интересовал процесс поглощения шоколада, чем разглядывание карточек. Ну и пусть ест. Если я правильно оценил его семейку, парня вкусностями не баловали. Да его, похоже, вообще ничем не баловали. Улыбка опекуна мне не понравилась, но я мило улыбнулся старикану в ответ, дождался, когда он исчезнет и кинул карточку на стол. Коллекционировать эту пакость я не буду! На некоторое время Рон выпал из реальности, уплетая лягушек, а я снова открыл книгу. Рыжий, сожрав бедных лягушек, попытался было снова втянуть меня в разговор, но я на не был настроен на болтовню, так что попросил его не мешать и дать мне почитать. Рон обиделся и отстал, недовольно сопя и поглядывая, засоряя ментал негативом. Меня это раздражало и вызывало агрессию, которую пока удавалось подавлять. ТАКИЕ эмоции в свой адрес я расценивал как враждебность. А на враждебность у таких как я реакция вполне однозначная – нападение. Время приближалось к вечеру, скучающие детки потихоньку разносили вагон: орали, ругались, иногда даже дрались, бегали по купе, что-то у кого-то спрашивали, снова ругались и пытались колдовать, чтобы похвастаться перед новыми знакомыми. У кого-то это получалось, у кого-то нет. Иногда заглядывали и к нам. Кто-то пытался познакомиться, кто-то искал знакомых, раз пять заглядывали и спрашивали, не видели ли мы Гарри Поттера. Я отвечал – нет, и детки расстроенно уходили, а я задавался вопросом, откуда они узнали, что в поезде еду я. Разок заглянул круглолицый парнишка, потерявший питомца-жабу, представился Невиллом. Я посоветовал искать во влажных местах. Невилл поблагодарил и ушел, аккуратно закрыв двери. Оживился Рон. Рыжик приставал к деткам со всякой фигней. Маглорожденные отвечали, чистокровные по большей части его игнорировали, держась со свойственной аристократам сдержанностью. Я за всем этим наблюдал, делая вид, что читаю. Рон, видя, что я его все еще игнорирую, достал свою крысу, облезлую палочку и что-то пытался сделать с флегматичным грызуном. Крыса его потуги игнорировала. Раздражение Рона угасло, сменившись какой-то тоской, моя агрессия потихоньку ушла на задний фон, я успокоился, рассматривая рыжего как досадную, но не представляющую опасности помеху. Я уже успел заскучать, потеряв надежду встретить кого-то действительно полезного или интересного, как вдруг кто-то опять постучал в дверь купе. На пороге появился смущенный Невилл и решительно настроенная девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодевшаяся в школьную форму. Ее передние зубы были чуть крупнее, чем надо. – Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать. Так вы ее видели или нет? – спросила девочка прямо-таки начальственным тоном. – Нет, не видели, – ответил Рон, но девочка, кажется, его не слушала, ее внимание было приковано к волшебной палочке в руках Рона. – О, ты показываешь чудеса? Давай, мы тоже посмотрим. Она опустилась на свободное сиденье, а Рон занервничал. – Э-э-э... – нерешительно протянул он. – Ну ладно. Он прокашлялся и поднял палочку: – Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет. Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Короста по-прежнему оставалась серой и все так же безмятежно спала на столе. – Ты уверен, что это правильное заклинание? – поинтересовалась девочка. – Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, – и все получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники. Надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грэйнджер, а вас? Девочка говорила очень быстро и уверенно, чуть вздернув носик, с некой долей хвастовства и зазнайства, вот только легкие, едва заметные глазу признаки показывали, что она не уверена в себе и искренне переживает. Ее сердце билось очень быстро, дышала мелко, отчего слегка захлебывалась словами, но хорошая дикция позволяла ей скрывать эту мелочь. А когда я выглянул в астральный план... Вернула меня к реальности смачная ментальная оплеуха и едкий голос демона: – “Ассаи, я, конечно, понимаю, есть на что засмотреться, но не стоит надолго залипать. На тебя будущие сокурсники смотрят!” Моргнув, я вернул восприятие в нормальный режим, внимательно разглядывая смущенную нашей реакцией девочку. – Я – Рон Уизли, – пробормотал Рон. – Гарольд, – любезно представился я. Девочка чуть заметно поджала губы, наморщила лоб, а потом затараторила: – Вы не знаете, на какой факультет попадете? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Когтевран тоже было бы неплохо... Ладно, мы пойдем искать жабу Невилла. А вы двое лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем. И ушла, забрав с собой круглолицего. – Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных, – прошептал Рон и засунул волшебную палочку обратно в чемодан, – Ничего у меня не вышло, и все из-за этого глупого заклятия. Джордж меня уверял, что оно сработает, а теперь мне кажется, что он сам его придумал, чтобы надо мной подшутить. – А на каком факультете учатся твои братья? – осторожно спросил я. – Гриффиндор. – кисло ответил Рон, снова погрустнев. – Мама и папа тоже там были. Не знаю, что будет, если я попаду на какой-нибудь другой. Неплохо было бы попасть в Когтевран, но не представляю, что будет, если меня определят в Слизерин. – Это тот факультет, где учился Волан... – я с садистским удовольствием наблюдал, как побледнела его физиономия, – Ты-Знаешь-Кто? – Ага, – кивнул Рон и замолчал. Вид у него был какой-то подавленный: паренек ушел в себя, фонтанируя грустью, тоской и безнадежностью. – А твои старшие братья, которые уже окончили школу, они чем сейчас занимаются? – спросил я, возвращая пацана в реальность. Мне стало любопытно, и я решил поприставать к рыжику с вопросами. Паренек, получив хоть какое-то внимание, оживился и охотно ответил: – Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл работает на банк “Гринготтс” и уехал в Африку по их делам, – пояснил Рон. – Ты слышал о “Гринготтсе”? А что там на днях случилось, слышал? “Пророк” об этом писал... хотя да, у маглов же другие газеты... В общем, кто-то пытался ограбить сверхсекретный сейф. Я откровенно удивился. Это кто же тут такой отмороженный, чтобы пытаться что-то спереть у гоблинов? – На самом деле? И что случилось с грабителями? – Ничего. Вот почему об этом так много писали, не поймали. Гоблины? НЕ ПОЙМАЛИ? Не верю. – Папа говорит, что наверняка это был сильный темный волшебник, иначе бы ему не удалось пробраться в “Гринготтс” и залезть в сейф, а потом выйти оттуда целым и невредимым. Но самое странное, что грабители ничего не похитили. Конечно, все боятся, что за этим стоит Ты-Знаешь-Кто. Я хмыкнул про себя. Тоже мне, нашли страшилку века! Интересно, мужику там как, не икается? В купе опять постучали. Дверь отошла, пропуская троих мальчишек: Драко Малфой с двумя друзьями. И на этот раз он смотрел на меня уже с неприкрытым, жадным интересом. – Это правда? – с порога спросил Драко. – По всему поезду говорят, что в этом поезде едет Гарри Потер. – Ты всегда веришь тому, что все говорят? – с неприкрытым ехидством спросил я, пристально глядя в голубые глаза Драко. Малфой смутился, но намек, слава Хаосу Неделимому, понял. – Нет, конечно. Я кивнул, разглядывая этого паразита и сопровождающих его парней. Эти двое – крепкие ребята, с застывшими на физиономиях выражениями а-ля олигофрен обыкновенный. Я бы поверил, честно, если бы не внимательные и очень цепкие взгляды да буквально бурлящий ментал. Стоя по бокам Драко, парнишки напоминали его телохранителей. Значит – сквайры. Младший вассалитет. Впрочем, вполне ожидаемо для аристократа уровня Малфоя прийти в школу с уже сформированным Кругом Защиты. – Это Крэбб, а это Гойл, – представил их Малфой, заметив, что я рассматриваю его спутников. – А я Малфой, Драко Малфой. Я медленно прикрыл глаза, давая понять, что понял его. Драко чуть кивнул. А Рон так ничего и не заметил. Рон прокашлялся, сдерживая смех. Не спорю, Драко слегка переиграл, но в таком представлении нет ничего смешного. Обычная вежливость старшей знати по отношению к равному. Странно, что рыжий мальчишка этого не понял, ведь он – чистокровный. А ведь я легко все это узнал из книги по этикету, свободно продающейся в книжной лавке за каких-то три галеона. Драко неодобрительно покосился на Рона. – Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи..., – Драко запнулся и сказал не то, что собирался: – в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители. Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся ко мне: – Ты скоро узнаешь, Гарольд, что семьи волшебников не одинаковы. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться. И эта белобрысая бестолочь протянула мне руку. Я вздохнул, взглядом поясняя мелкому засранцу, что позднее я сниму с него его белобрысый скальп тупой ложкой, но сейчас оскорблять аристократа на глазах его вассалов и недруга я не стал и руку пожал. Все же, его порыв был правильный: он хотел меня о чем-то предупредить. О чем-то, непосредственно связанном с семьей рыжих. Вот только сказал неправильно, и ни в коем случае, он не должен был ставить себя в такое положение. – Малфой. Я не против узнать о Благородных Родах, но вот кто достоин моей дружбы, я определю сам. Пацан чуть покраснел. Понял, что только что сморозил. – Я предложил. – Я услышал. Благодарю. На сим мы распрощались, и Драко вымелся в коридор, а на меня буквально набросился с упреками Рон: – Как ты можешь с ним общаться?! – А что? – спросил я, с неподдельным интересом разглядывая ярко-красную физиономию. – Я слышал о его семейке, – мрачным тоном начал Рон. — Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы перейти на Темную сторону. А папаша белобрысого молодец. Сумел отмазаться, когда Лорд пошел на дно. Вот только мелкому определенно надо вправить мозг, чтобы глупостей не говорил. И вообще за языком следил. Ну да ладно, времени у меня еще много. В купе заглянула Гермиона. Рон повернулся к ней: – Мы можем тебе чем-нибудь помочь? – Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. Здравое замечание. Я как-то упустил этот момент. Рон сердито посмотрел на девочку. – Может быть, ты выйдешь и дашь нам переодеться? – Разумеется. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. – Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения. – А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь? Рон проводил ее свирепым взглядом. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд замедлил ход. Мы быстро сняли куртки и натянули длинные черные мантии. Мантия Рона была ему немного коротковата, из-под нее высовывались спортивные штаны. Моя же, сделанная из довольно дорогой ткани, была в самый раз. Расправив одежду, я заметил отчетливые искры зависти, промелькнувшие в серо-голубых глазах Рона.