Со столика, стоявшего у подиума, вил взял золотой медальон на массивной золотой цепочке, сверкавший драгоценными камнями.
– Этот знак знаменует наше решение и является символом твоих высоких обязанностей.
На медальоне была выбита надпись:
ШЕБ ТАККОР
ВЕРХОВНЫЙ ВЕРШИТЕЛЬ СУДЕБ И ХРАНИТЕЛЬ СВОБОДЫ
волей объединенных вилет Марса
Вил своими руками застегнул цепочку на шее Торна, и медальон заблестел на его груди чуть повыше таккорского медальона.
– Я потрясен, ваше величество, - проговорил Торн. - Вилеты Марса слишком высоко оценили мои скромные услуги.
Мирадон усмехнулся и погладил мягкую золотистую бороду.
– Еще одно, и я позволю тебе удалиться.
Он поднял руку, и в дверях зала торжественно запели фанфары. Вошли два герольда, опирая трубы о бедро. За ними шесть пажей несли расшитый золотом покров из ярко-синего шелка, похожий на тот, что носил сам вил. Последним шел еще один паж, он нес кувшин с пульчо и золотой, усыпанный драгоценными камнями кубок.
Герольды встали по обе стороны подиума. Пажи, расправив покров, остановились перед видом.
– Позволь мне, - сказал Мирадон, расстегнул головной ремень Торна и снял с него оранжево-черный покров. Этот покров он передал слуге и, взяв тот, что принесли пажи, застегнул на голове Торна его драгоценные ремни. Затем подошел седьмой паж с пульчо и кубком.
Наполнив кубок, вил отпил ровно половину и передал его Торну.
– Пей! - приказал он.
Торн осушил кубок и поставил его на поднос.
Вил поднял ладони к лицу.
– Прикрываю глаза перед зовиломКсансибара, - сказал он.
Торн прикрыл ладонями свои глаза, отвечая на салют.
– Вот и все, - сказал Мирадон. - А теперь, поскольку ты настаиваешь на том, чтобы так скоро покинуть нас, Лал-Вак проводит тебя на крышу. Я тоже скоро приду туда, чтобы проститься с тобой.
Торн и Лал-Вак покинули приемную залу и двинулись вверх по лестнице, ведущей на, крышу.
– Скажи мне, Лал-Вак, - начал Торн, - каково значение этого покрова? И что такое «зовил»?
– Зовил, - отвечал ученый, - это сын вила, как зорад - сын рада. Этот покров и церемония, которая к нему прилагалась, сделали тебя принцем императорского дома Ксансибара.
– Кажется, я получил все, о чем мог мечтать на этой планете, - мрачно пробормотал Торн, - кроме того, чего я желал бы более всего.
– Полагаю, ты имеешь в виду Нэву? - отозвался Лал-Вак. - Не думай, что она потеряна для тебя раз и навсегда. Знаешь, женщинам ведь свойственно менять свои решения.
На крыше дворца Торна ожидал большой флаер. Вокруг него стояли высшие чиновники Ксансибара.
Над верхней ступенькой лестницы появилась золотая львиная грива вила Мирадона. Когда вил ступил на крышу, все придворные отсалютовали своему повелителю. Вил подошел к Торну и положил ему на плечи свои большие ладони.
– Прощай, сын мой, - сказал он, - и береги то, что я доверил тебе.
Торну почудилось, что при этих словах голос вила дрогнул и глаза подозрительно блеснули.
– Прощайте, ваше величество, - отвечал землянин.
Торн прошел в кабину флаера вместе с пилотом и Ворцем и закрыл за собой дверь. Затем он оглянулся, чтобы выбрать себе место, и вскрикнул от изумления.
В кресле у окна сидела Нэва в изумительно красивом одеянии ярко-синего цвета, с золотым шитьем. Она улыбнулась Торну. Землянин бросился к девушке и наклонился к ней.
– Ты!… - воскликнул он. - Я не верю собственным глазам!
– Лал-Вак принес мне твое письмо, - отвечала она. - И когда я прочла его, то решила простить тебя.
– Но… но как ты оказалась здесь, во флаере, да еще в одеждах королевских цветов?
– Потому что я единственная дочь вила Мирадона и, как никто другой, имею право носить эти цвета.
– А как же Тэйна?
– Тэйна, - отвечала Нэва, - дочь Иринц-Тела. Вил Ми-радон, мой отец, отправляясь в изгнание, хотел обеспечить мою безопасность и дать мне все привилегии, что были моими по праву рождения. Поэтому он поменял меня с Тэйной, когда мы были еще совсем маленькими. Тэйна об этом еще не знает, а я узнала правду только пять дней назад.
Торн смотрел на нее и дивился тому, что был так слеп, не заметив прежде разительного сходства между этой девушкой и золотоволосым вилом.
– Значит, его величество, твой отец, знает, что ты улетела со мной?
– Конечно. Зачем же еще он бы совершил церемонию, которая сделала тебя зовилом Ксансибара?
– Понятия не имею зачем.
– Да потому что, глупый, он мог сделать тебя принцем своего дома, только сделав моим мужем! Другого-то способа нет.
И тут-то наконец Торн понял все. Он заключил Нэву в объятия и отыскал губами ее покорные губы.
– Нэва, любовь моя! - прошептал он. - Неужели ты и вправду моя жена?
– До самой смерти, да поможет тебе Дэза! - лукаво отвечала она.
Но ее чудесные глаза сияли при этом как звезды, и невозможно было не понять, что означает это сияние.
ИЗГОИ МАРСА
Глава 1
Мощный автомобиль мчался вверх по горной дороге, и Джерри Морган гадал, какой прием ожидает его в конце этого путешествия. Не выставит ли его за дверь дядя, этот загадочный и эксцентричный человек, который жил отшельником в этих горах и которого племяннику никогда не дозволялось навещать?
Лишь доехав до верхней границы горного леса, Джерри заметил бревенчатый дом, прилепившийся к отвесной скале, которая высилась над ним шероховатой безлесной стеной. Джерри остановил машину у бревенчатого крыльца, прижавшись к обочине, чтобы не загородить дорогу. Вокруг не было ни единой живой души - никто не вышел ему навстречу, когда он, громко хлопнув дверцей машины, поднялся по ступенькам на веранду; никто не отозвался на стук - дверь сама распахнулась от толчка, и Джерри вошел в дом.
Он оказался в просторной гостиной, выстроенной и обставленной в духе первопроходцев. На стенах висели охотничьи трофеи. Хотя на этой высоте было холодно, в камине оказались только седые остывшие угли вперемешку с угольной крошкой. У Джерри было ощущение, что в этом доме уже давно никто не живет.
Он обошел дом, утверждаясь в этом своем первом впечатлении. В кухне на пустых полках стояло лишь несколько кастрюль и тарелки. Съестного не было ни крошки, и на всем, даже на кухонной раковине, лежал тонкий слой непотревоженной пыли.
Озадаченный, Джерри вернулся в гостиную и уселся возле холодного камина, на диванчике из березы. Ясно было одно: хотя формально дом принадлежал его дяде, на самом деле доктор Ричард Морган здесь не живет. Тогда где же? Насколько понял Джерри, во всей округе нет ни одного дома, кроме этого.
Так он сидел, ломая голову над всеми этими загадками, когда услышал стук открывшейся двери и, повернувшись, увидел своего дядю.
Как и племянник, доктор Ричард Морган был высоким и крепко сложенным. Его волосы и бороду хоть и тронула седина, но все же они были такими же агатово-черными, как у Джерри, и, хотя доктор не был похож на военного, от всей его фигуры веяло властностью. Его высокий выпуклый лоб нависал над мохнатыми бровями, сросшимися над орлиным носом. Он носил острую, тщательно подстриженную бородку «а-ля Ван Дейк».
– Рад видеть тебя, Джерри, - прогудел доктор своим звучным басом. - Я ждал тебя.
Джерри изумленно воззрился на дядю и пожал протянутую ему руку.
– Ждали меня? Но я же никому ни слова… Я хотел устроить вам сюрприз. Это уж похоже на телепатию!
– Быть может, ты ближе к истине, чем полагаешь, - заметил доктор, усаживаясь.