Маргарет была смущена и взволнованна. «Как же нам теперь говорить друг с другом? — гадала она. — Как понять его поведение?» Ничего не зная об отношениях мужчины и женщины, она не имела ни малейшего представления, как кокетничать, казаться смелой или застенчивой, как использовать шутливые замечания, чтобы вновь начать прерванный разговор. Лорд Дейд, со своей стороны, ничем не выказывал намерения продолжить ухаживание или желания изменить их отношения. Она могла бы счесть себя забытой, если бы частенько не ловила на себе его взгляды, особенно когда гуляла по парку под руку с Уоллисом.
Не забыв предупреждение Дейда, Маргарет пыталась выбирать себе в спутники или Уоллиса, или Аллана, надеясь тем самым избежать навязчивого внимания мистера Соамса. Довольно часто она буквально силой брала под руку одну из сестер, которые на самом деле предпочитали болтать и гулять без нее.
Крейтон следил за ее попытками с веселым равнодушием и при малейшей же возможности подходил к ней. С известной сдержанностью относясь к своему красивому спутнику, Маргарет сразу же переводила разговор на другое, если тот начинал обсуждать ее отношения с его другом Ивлином Дейдом. Увы, ей это не всегда удавалось.
— Он снова смотрит на нас, — заметил ей как-то Крейтон. Он имел в виду лорда Дейда, бросавшего на них хмурые взгляды. — Что за проклятье вы наложили на старого бедолагу? — Вопрос был задан самым игривым тоном.
— Как вы можете называть его старым? — вспыхнула Маргарет. — Он старше вас всего на год или два.
Красиво очерченные губы Крейтона растянулись в ухмылке. Он наклонился поближе и прошептал:
— Он слишком стар для вас, мисс Дорнтон. Возможно, не столько по годам, сколько по жизненному опыту. Мне кажется чрезвычайно интересным, что его тянет к вам так же сильно, как к мраку и смерти.
— Что вы имеете в виду? — с дрожью в голосе спросила Маргарет, думая, что мистер Соамс, как ее предупреждал капитан Дейд, намекает на ее пребывание в спальне виконта.
— Вы сами знаете, что я имею в виду, очаровательная малышка. Не думайте, будто можете одурачить меня. Вас выдают глаза. Вы считаете, что справитесь с необузданностью его характера и высветлите черноту в его душе. Предупреждаю вас, это опасное заблуждение.
Маргарет покоробили его слова. Она инстинктивно отшатнулась:
— Мне не нравится ваш тон, мистер Соамс. Пожалуйста, не дразните меня своими намеками и предположениями. Я не понимаю их.
Крейтон расхохотался:
— Значит, вы не знаете, что Дейд, который каждый день ни свет ни заря гуляет с вами по парку, отговаривается усталостью, чтобы не развлекаться с друзьями по вечерам?
Ее удивление было столь явным, что Крейтон решил не останавливаться на достигнутом.
— Сейчас вы мне скажете, что не имеете никакого отношения к тому, что Дейд пропустил последнюю казнь в Ньюгейте?
Маргарет упорно смотрела на него, гадая, не шутит ли он.
— Он больше не ходит на казни?
— Никаких больше любований веревкой, — проговорил Крейтон с показным равнодушием, стряхивая пылинку с лацкана. — Его кресло в морге также пустует.
Маргарет поморщилась от этого вульгарного замечания.
— Рада слышать это. — Она не могла не посмотреть на Дейда, который в этот момент болтал с Алланом и Селией. Почему, ради всех святых, он вообще посещал подобные места?
— В последнее время он стал настоящей звездой на небосклоне вашего дяди. Интересно только почему?
И снова Маргарет задержала дыхание, боясь, что он сошлется на ее глупую выходку. Когда же Крейтон лишь посмотрел на нее, ожидая ответа, она попыталась говорить как можно более спокойно:
— Лорд Дейд выказал интерес к искусству дипломатии.
— Неужели? — протянул Крейтон. — Моя дорогая мисс Дорнтон, виконт возвращается в свет, и, кажется, благодаря вам.
Маргарет нахмурилась. Он был прав, хотя неверно толковал причины поведения лорда Дейда. Дейд вернулся в светское общество с помощью дяди Гарольда ради того, чтобы уберечь ее от глупых слухов, а не из-за какого-то особого отношения к ней.
— Вы приписываете мне заслуги, которых нет, — сказала она с едва заметной ноткой грусти.
— Ну-ну, вы слишком скромны! У него нет других причин, чтобы так резко измениться. Как наивна наша скромница, перевернувшая жизнь хмурого Капитана Мертвецов! Мне, наверно, стоит предупредить, что покоренная вами бездонная тьма может в один прекрасный момент поглотить вас? Впрочем, это во мне говорит ревность. Вы даже не пытались воспользоваться своими необыкновенными женскими чарами, чтобы повлиять на меня, а я, позвольте вам сказать, крайне нуждаюсь в перевоспитании.
Маргарет смущенно улыбнулась, отметив, что все разговоры Крейтона заканчивались одним и тем же — его собственной персоной. В последнее время он все чаще намекал на свою привязанность к ней. И так отшлифованы были выражения его любви, что Маргарет ни на мгновение не верила им. Она обычно встречала его заверения в вечной любви смехом и покачиванием головы. Он же, ничуть не смущаясь, просто горестно вздыхал и говорил, что когда-нибудь ей придется поверить, потому что он так же постоянен, как летняя погода.
Маргарет была равнодушна к нему. Она только молила Бога, чтобы хотя бы ради своего хорошего к ней отношения Крейтон Соамс ничего не рассказывал о ее пребывании в спальне лорда Дейда.
Глава одиннадцатая
В заново отделанном особняке на Парк-стрит Маргарет заинтересовали только мраморные скульптуры лорда Элджина — да еще слова Уоллиса.
— Дейд приедет попозже, — объявил он задыхаясь, когда сам, чуть опоздав, присоединился к Дорнтонам. — Если вообще приедет. К сожалению, у него очень важная встреча с лордом Кастлиреа.
Маргарет была слегка разочарована. Она ожидала этой встречи, хотя и не знала, о чем ей говорить с человеком, чье предложение руки и сердца она отклонила. Но это разочарование быстро померкло перед красотой статуй.
Ее тетя повернулась к сопровождающему, который объяснял тот сложный процесс, в результате которого скульптуры были вывезены из Парфенона и переправлены в Лондон.
— Пора идти. Мы уже бродили среди мрамора почти четверть часа, а я хочу посмотреть на последние приобретения для египетской коллекции.
— Вы не против, если я задержусь здесь ненадолго? — спросила Маргарет, не отрывая глаз от изогнутой шеи лошади с напряженными мышцами, которая возвышалась над полом, словно прорвавшись из другого мира. — Я еще не насмотрелась на скульптуры.
Остальные не возражали и пообещали зайти за ней позже, как только закончат осмотр других залов. Притихшая Маргарет осталась одна среди холодных прекрасных мраморных богов и богинь. Она испытывала благоговение перед этими поблекшими шедеврами, что когда-то были неописуемо прекрасны. Даже сейчас, хотя время не пощадило их, они потрясали душу.
То, что человек способен воплощать в камне богов, только подчеркивало величие скульптур. Она остановилась, глядя на лучшее создание среди этой красоты. Камень превратился в складки одежды столь тонкой, что под ней угадывались очертания груди. Мраморная туника Афродиты ниспадала с необыкновенным изяществом. Не менее совершенны были линии лежащей фигуры Диониса.
Это была ее любимая статуя, которая полностью захватила ее воображение. Могучий и стройный даже в момент отдыха, когда тяжесть тела была перенесена на локоть, бог вина и виноделия, выточенный из камня, приковал ее взгляд.
В замешательстве, чуть виновато, она подумала, что статуя напоминает ей лорда Дейда в тот момент, когда он слегка приподнялся в постели и потянулся за ней. Эта фигура, превосходящая по размеру реальных людей, соответствовала тому самому значительному событию в ее жизни. Казалось, в камне воплотилась душа Ивелина Дейда, и если она будет изучать мрамор достаточно долго, то сможет увидеть ее.