Глаза лорда Дейда обежали ее лицо, и его тонкие губы сложились в улыбку.
— Очень красиво, — согласился он.
Маргарет вспыхнула от смущения. Его комплимент, несомненно, предназначался ей, а не ее имени.
— А вас называют как-нибудь еще, милорд? — Она попыталась подражать его легкому тону.
Дейд внезапно замер, а по его лицу пробежала тень. Погасли даже золотистые искорки в глазах.
Маргарет в этот момент отвлекли собаки.
— Не знаю почему, — продолжила она весело, — но я не встречала ни одного мужчины по имени Ивлин, который бы не попытался заменить его на что-то более мужское по звучанию.
Ее рыцарь вновь облачился в доспехи. В его лице появилась какая-то отстраненность, какое-то напряжение в линии рта, и Маргарет подумала, что чем-то обидела его. Раздраженная тем, что он снова отгородился стеной, Маргарет попыталась исправить свою бестактность:
— Мое собственное имя дает пищу для дюжины бессердечных прозвищ.
— Например? — В его глазах промелькнул вызов.
— Мои сестры называют меня Мегги, или Магз. — Маргарет откровенничала с совершенно незнакомым человеком, сама не зная почему. Ее подбородок слегка задрался. — Мой кузен имеет наглость обращаться ко мне как к Сороке [2]. А когда у человека две интересно бледные и элегантные, как лебеди, сестры, благословленные с рождения именами Селия и Селеста и вызывающие восхищение просто тем, что они близнецы, очень грустно думать о себе как о Сороке.
Выражение лица Дейда слегка смягчилось.
— Понимаю. — Ветерок приподнял прядь волос с его лба. В темных глазах вновь мелькнули золотистые искорки, а настороженность во взгляде исчезла.
Но прежде чем виконт смог сказать что-нибудь еще, из кустов появился старый Людд, который наконец оторвался от уютной скамейки и приковылял в поисках хозяйки.
— Кто это такие? Эти парни надоедают вам, мисс Маргарет?
— Нет, нет, мистер Людд! — Маргарет вспыхнула и взяла его руку в свою. — Это виконт Дейд и мистер Экхарт, которого я уже встречала однажды. Эти джентльмены спасли меня от бешеного пса.
— Овса? Но зачем вам нужен овес, мисс Маргарет?
— Бешеного пса! — попытался объяснить старику Уоллис, приставив к голове руки словно собачьи уши.
Людд нахмурился и громко прошептал, обращаясь к Дейду:
— Этот молодой человек рехнулся, что ли?
Маргарет впервые увидела улыбающегося Дейда. Это был не более чем намек на смех, и все же он затронул и глаза, и губы. Ее герой был очень красивым, когда улыбался. Маргарет захотелось еще раз заставить его улыбнуться.
Дейд слегка кивнул Людду, как мог бы это сделать король Артур, обращаясь к Мерлину. На его лоб упала непослушная прядь волос, и Маргарет страстно захотелось пригладить ее рукой.
— В этом парне нет ничего плохого, — сказал Дейд, тщательно выговаривая слова. — Он просто изобразил собаку, о которой шла речь. Вы не против, если мы пройдемся вместе с вами? Пожалуйста, обопритесь о мою руку. — Голос Дейда был очень глубоким и звучным, и Людд, казалось, без труда понял его.
— Спасибо за вашу доброту, сэр. Нам давно пора возвращаться, да и нога сильно беспокоит меня в такой холод.
Вот таким образом младшая мисс Дорнтон, которой очень хотелось, чтобы ее снова звали Жемчужиной, позволила себе показаться в компании печально известного Капитана Мертвецов. Она прошла рядом с ним вдоль канала по парку Сент-Джеймс, через Мэлл и улицу Сент-Джеймс, и это еще до того, как была представлена ко двору, и — что важнее — до того, как ее одобрили патронессы Алмака. Уже через несколько часов высший свет говорил о ней не как о Жемчужине, а как о легкомысленной и наглой девчонке, пусть даже в этом совершенно не было ее вины.
Она же шла по улице Сент-Джеймс, не ведая о своих грехах, опираясь на руку юного мистера Экхарта, а немного впереди таинственный спаситель вел хромающего мистера Людда. Замыкал шествие Герой, следовавший за ними словно огромная уродливая тень.
Маргарет внимательно изучала своего темноволосого красавца-героя. Он не походил на других джентльменов ее круга. В нем чувствовалась какая-то тайна, какая-то непроницаемость, это отражалось и в немодном покрое его одежды, и в выбранных им цветах.
Лорд Дейд, решила она, был человеком другого времени. Его волосы были длинными и прямыми, а не коротко стрижеными и завитыми, что являлось последним криком моды среди современной молодежи. В его одежде отсутствовали модные ныне пастельно-желтый, голубой и коричневый цвета. Сюртук был темно-малиновым, а черный плащ подбит мехом лишь на тон светлее.
Тогда как каждый уважающий себя щеголь с Бонд-стрит следовал греческим образцам и начисто брил лицо, Дейд предпочитал носить небольшую бородку в стиле Ван Дейка. Он бы выглядел совершенно уместно на полотнах голландских мастеров или в форме мушкетера. Он казался скорее задиристым, чем вежливым, что лишь дополняло сложившийся в воображении Маргарет образ пирата. Действительно, капитан носил шпагу с таким видом, словно в любой момент мог ее выхватить, а по выражению его лица можно было предположить, что он довольно вспыльчив.
Маргарет не сомневалась, что именно эта готовность к немедленным действиям и спасла ее от бешеного пса. Виконта окружала аура опасности, к которой Маргарет не была привычна. Мужчины уступали им дорогу, а женщины останавливались и не мигая смотрели вслед, словно птицы перед покачивающейся головой кобры.
Да и она сама была словно загипнотизирована и не могла думать ни о чем другом.
Мистер Экхарт занимал ее приятной болтовней всю дорогу до дома, но, хотя Маргарет и отвечала ему вполне разумно, позже, в ответ на любопытствующие расспросы сестер, она не смогла вспомнить ни слова.
Очень медленно — хотя ей казалось, что слишком быстро, — они дошли до дома ее дяди. Слуга открыл дверь, и Кентавр с Лапитом ринулись вверх по ступеням. Маргарет вежливо попрощалась с мистером Экхартом и опустилась на колени, чтобы потрепать Героя по загривку. И когда во второй раз за утро капитан Дейд предложил ей руку, чтобы помочь подняться, а затем поднес ее руку к своим губам, Маргарет почувствовала, что этот мужчина изменил ее жизнь. Он не только спас ее, но и превратил в какое-то иное существо. Прикосновение губ к коже приобрело чувственность, потому что это были губы виконта Дейда. Даже через ткань перчатки она ощутила тепло его кожи и нежное прикосновение бороды.
Время застыло, и, пока они смотрели друг на друга, каждая секунда казалась ей вечностью. Когда он смотрел на нее, она была Жемчужиной. Не Маргарет, Мегги или Магз. Что-то в его взгляде говорило, что она необыкновенна и прекрасна. Жемчужина по сути, а не по имени. Более того, Маргарет заметила в его глазах какую-то опустошающую усталость, словно его душа страдала, так как видела слишком многое, чтобы удивляться чему-то. И все же она заинтересовала его, Маргарет не сомневалась в этом. Тень этого интереса таилась в его пронизывающем взгляде, который проникал в такие глубины ее души, о которых Маргарет и не подозревала раньше.
Она могла бы стоять так вечно, вглядываясь в золотистые искорки в его глазах и держась за его руку, если бы на пороге не появилась ее тетя.
— Капитан Дейд, — сказала она неестественно высоким голосом, — что вы тут делаете с моей племянницей?
Явное неодобрение в ее голосе приобрело еще большее значение, когда мистер Людд развернулся, чтобы посмотреть на их спутника. Рот старика был приоткрыт от удивления.
— Вы Капитан Мертвецов? — спросил он пронзительно, как человек, который не может оценить силу своего голоса. — Я позволил, чтобы мисс Дорнтон видели в вашей компании? О, прошу прощения, мэм. Я-то думал, что это джентльмен.
Покраснев от стыда, Маргарет перевела взгляд с лакея на тетю, а потом на непроницаемое лицо капитана Дейда. Капитан Мертвецов? О чем это говорит Людд?
— Но он настоящий джентльмен! — воскликнула она, повернувшись к тете. — Лорд Дейд и его спутник, мистер Экхарт, были исключительно добры ко мне нынче утром, они поступили как герои.