Но Тари всё равно кивала, соглашаясь с Ойшрой: конечно, завтра надо обязательно сходить на вторую часть. Она не решилась подойти к мэтру сейчас, слишком много ушей вокруг и слишком много розового компота и диких идей в голове. Завтра. Она попробует завтра.
Её новые знакомые жили в городе. Ах, да, в Школе Тель-Астии студенткам комнат не полагалось. Они договорилась встретиться втроём в полдень у пекарни и разошлись.
Тари вернулась в выделенную ей комнатушку. К ночи затопили, и трубы в комнате разогрелись, дохнули дымным жаром. Но по стенам дуло, так что всё равно воздух остался гораздо холоднее, чем дома, на любимом чердачке. Тари разулась, положила ватрушки и пирог на подоконник, рядом поставила остатки пахты. Надо сходить на кухню, вдруг и грелка какая найдётся.
Она собралась было выйти, как её внимание привлёк заплечный мешок, стоявший на ковре. Он запачкался ещё в прошлую поездку, и на ковре ему было решительно нечего делать. Именно поэтому днём Тари оставила его чуть подальше, на полу рядом с кроватью. Рука сама собой нырнула под плащ, сжала амулет. После секундного замешательства Тари силой заставила себя разжать пальцы и проверить свитки во внутреннем кармане. Выходить куда-то резко расхотелось. Она спешно распаковала рюкзак – всё на месте. Не кража. И кто придумал двери без запоров? Или леди Анна специально приготовила ей эту комнатку?
Тари старалась не нервничать. Сложила вещи в шкаф, прошлась до уборной. Там же обнаружилась большая кадка с водой – даже чуть тёплой из-за близости к печной трубе. Умывшись, сжевала ватрушку, не чувствуя вкуса. Подпёрла дверь стулом и забилась в угол кровати. Плащ она постелила поверх одеял ради тепла и чтобы не вытаскивать из него драгоценные свитки. Долго она не могла уснуть, вздрагивая от кажущихся шорохов в коридоре, поскрипывания замерзающего дома. Они ведь не нападут на неё просто так? И кто же эти «они»?
Уже под утро Тари разбудила открывшаяся дверь. Стараясь не выдать, что проснулась, она изо всех сил вглядывалась в темноту, но тщётно. Его приближение она скорее ощущала.
– Лучше бы ты ко мне поднялась, – услышала она над самым ухом. Со скрипом прогнулась кровать, и он забрался к ней под одеяло. – В комнатах адептов прохладно даже для меня.
Тари прильнула к нему, наслаждаясь теплом другого тела. Скользнула замерзшими руками ему за шиворот, и он вздрогнул.
– Ах вот ты какая, – он вдруг нырнул ниже, прижимаясь прохладной щекой к её шее. Тари возмущённо запищала, пытаясь отодвинутся, но он крепко обнял её за талию и обхватил для надёжности ногами.
– И слышимость тут невероятная, разбудим ещё твоих соседей, – продолжал он, покрывая щекотными поцелуями её шею. И вдруг почти мечтательно добавил:
– Как в студенчестве.
Тари дёрнула любовника за волосы, возмущённая воспоминаниями о других. Он ничуть не смутился, а поцеловал её неожиданно горячо и нетерпеливо. Его руки гладили её спину и ягодицы, обжигая сквозь ткань. Он перевернулся, утягивая её за собой. Тари оказалась на нём верхом, всё ещё в коконе из одеяла. Становилось даже немного жарко. Теперь он дотягивался всюду, гладил бёдра и голени, чуть пощекотал ступню, и Тари заёрзала. Ему понравилось. Он целовал ей шею и ключицы, прихватывал сквозь ткань нежную грудь. Не то, всё не то. Тари расшнуровала свою рубашку, и он немедленно приник губами к самым чувствительным местам. Она сбилась с дыхания, и это его только раззадорило. Он ласкал её языком, чуть покусывал кожу на груди и легко-легко, невесомо поглаживал по спине. От лопаток расходилась сладкая дрожь. Тари стонала, забыв о слышимости. Ей нестерпимо хотелось большего.
Она потянулась вниз, стянула его штаны, он приподнялся, помогая. Тари почувствовала, как его член упёрся в неё, твёрдый и одновременно шелковистый. Она покачала бёдрами, потёрлась по всей длине, слушая, как быстро и неровно он дышит. Пальчиками погладила его грудь, чуть царапнула. Он не дал больше дразниться, сжал её бёдра и притянул к себе. У Тари зашумело в ушах…
От оглушительного медного грохота Тари проснулась по-настоящему. Во дворе стучали с криками «Вставайте, студенты, Ния Милосердная шлёт благо по утрам». Побудка. Она села в кровати. Рассвет только-только начинался, но комнату уже можно было разглядеть. Стул подпирал дверь так же, как и вчера. В носу немного свербело – будет знать, как пить холодное на ночь.