Они вернулись в предыдущую комнату, где стоял ноутбук Виктории Ивановны. Слава погрузился в изучение тетрадей, а Санёк с Викторией Ивановной сели за ноутбук.
В тетрадях ничего полезного не оказалось. Часть из них была заполнена стихами, а другая часть - какими-то сложными математическими расчётами вперемешку с заклинаниями и молитвами. Слава справился со своей работой быстрее, чем Санёк, но тут же придумал себе новое занятие: он опять пошёл в комнату Копылова и стал бегло просматривать его книги (не только про Распутина, а все, какие там были). Чтобы лучше представлять себе систему жизненных ценностей "объекта".
По ходу дела сыщику вспомнилось высказывание юмориста Михаила Задорнова: "Наш человек - верующий и суеверный одновременно". Копылов, похоже, именно таким и был, причём совершенно зацикленным на религии и сверхъестественных штучках. В его домашней библиотеке православная литература соседствовала с сайентологической и даже с какими-то наставлениями по белой и чёрной магии. Художественных произведений здесь было минимальное количество, да и то они все оказались строго тематическими (о Распутине, о религии, о сверхъестественном...)
"Поразительно. Ну и каша у него в голове!"
Слава вернулся в другую комнату и тоже подсел к ноутбуку, за которым трудился Санёк. С дисками он уже разобрался и теперь изучал, что записано на флэшке.
- Ну как, - спросил Санёк, - нашёл что-нибудь полезное?
- Про Пухова ничего, - ответил Слава, - но личность самого Юрия Александровича я, кажется, хорошо понял. Будет о чём с ним поговорить.
- И у меня тоже про Пухова пока ничего. Кстати, приколол один из фильмов, которые тут на дисках записаны. Я про него раньше слышал, хотя сам не смотрел. Фильм Мела Гибсона "Страсти Христовы". Кажется, редкостная чернуха.
- Смотри-ка, эти названия файлов я уже видел в тетрадях. Наверно, на флэшке он дублировал информацию.
- Да, похоже. Вот тут и фотографии у него - это на одном из дисков уже было. Те же снимки.
- А давай-ка я тоже фотографии посмотрю, - заинтересовался Слава. - Вдруг там найдётся что-то необычное.
- Что именно?
- Ну, например, снимки с дачи Пухова... Да чего гадать, давай открывай.
Поначалу они отсмотрели несколько десятков старых семейных фотографий, сканированных с бумаги. Санёк уже всё это видел, и Виктория Ивановна успела объяснить ему, кто на какой фотографии. Больше всего тут было фоток самого Копылова (детских и школьных).
Один раз Санёк задержался: на экране появился снимок молодой женщины совершенно фантастической красоты, на морском берегу, с волейбольным мячом на ладони и в купальном костюме времён позднего СССР. Наблюдательный Слава тут же сообразил, что это Виктория Ивановна, но внешне никак не отреагировал. Благодаря своей комплекции она казалась на этом снимке невысокой, приземистой: сравнить её по росту было не с кем - в кадре она находилась одна. По такой фотографии сыщикам было бы трудно догадаться, что в действительности она выше их обоих. Сама она сейчас сидела с другой стороны от Санька и сделала ему замечание:
- Ладно, прекращайте меня рассматривать, а то мне уже становится неловко.
- Извините, - произнёс он и сменил фото. Дальше последовали ещё снимки с участием Виктории Ивановны, но поскромнее, в другой обстановке. Несколько раз засветился и отец Копылова - этакий утончённый плейбой аристократической внешности. Затем пошли всякие более дальние родственники и просто "друзья семьи".
Потом старые отсканированные фотографии закончились и их сменили более новые, сделанные на цифровые аппараты. Сам Копылов, повзрослев, стал весьма похож на свой фоторобот. Вообще, лицом и телосложением он напоминал отца, только тот был явно красивее.
Снова Виктория Ивановна, но теперь уже в возрасте за пятьдесят... Фотки ближайших окрестностей... парк... дача...
- Стоп! - сказал Слава, и Санёк остановился. - А это что такое?
На фотографии была запечатлена какая-то местность, нетипичная для здешних краёв, да и вообще, пожалуй, для России. Что-то среднее между степью и пустыней, со скудной растительностью. Поля, холмы, много камней... И ни одного человека в кадре. И ни одной постройки.
- Это он из интернета скачал, - ответил Санёк.
- Ты уверен? - засомневался Слава. - А может, он где-то путешествовал!
- Исключено, - возразила Виктория Ивановна.
- Почему? Он не любит путешествовать?
- Ну, можно и так сказать. На самом деле он просто ненавидит дальние путешествия. До истерики. Я это поняла ещё во времена его детства, когда решила свозить его во Францию. Тогда были девяностые годы, россияне как раз активно осваивали зарубежный туризм, у кого денег хватало. У меня хватало. Я хотела поехать с Юрой во Францию, но он начал так скандалить... до сих пор с ужасом вспоминаю. Понимаете, одна из его проблем заключается в том, что он не может выдержать слишком большого количества новой информации: он сам говорил, что тогда у него перегружаются мозги, и он начинает вести себя неадекватно. Первое знакомство с психиатрами у него состоялось именно из-за этого. Я побывала за границей несколько раз, но без него. Он из России не выезжал. У него и загранпаспорта никогда не было.
- А может, это в России снято, - заспорил Слава. - Не исключено, что это Северный Кавказ... хотя я его не так хорошо знаю, но там вроде бы есть похожие места.
- Его отвращение к путешествиям, - продолжала объяснять Виктория Ивановна, - вызвано тем, что он очень плохо чувствовал себя, отъехав далеко от дома: у него тогда начиналась депрессия. Юра может путешествовать только в радиусе ста километров отсюда. Северный Кавказ находится гораздо дальше. Да и потом, учитывая состояние Юры, я была вынуждена довольно плотно за ним наблюдать. Если бы он уехал в дальнее путешествие, я не могла бы этого не заметить.