Наверное, у каждого хоть раз получалось заснуть так, что хоть война и пушки стреляют, а не добудиться. Вот и со мной так вышло.
Начались же эпические поиски пропавшего мага Стаи с элементарного требования Данрада явиться де мне пред его очи грозные. Он несколько раз выкрикнул моё имя, но отклика не было. Поэтому он вышел с кухни размашистым шагом, узрел мающегося бездельем Сороку и спросил его не уходил ли я. Приятель со своего места прекрасно видел входную дверь, да и лично был свидетелем того, как я поднимался на второй этаж, а потому ответил своё уверенное нет. Данрад завопил моё имя ещё громче. Ответом ему была тишина, да высовывающиеся из разных углов рожи соратников. Большей частью сонные рожи. Все решили подремать по-человечески, покуда обед готовится. Но я на зычный зов снова не вышел, а потому вожак, матеря меня на чём свет стоит да свирепея, преодолел ступени лестницы, где и столкнулся с покинувшими чердак Марви, Данко и Элдри.
– Где эта скотина?! – требовательно обратился Данрад к ним.
– Не знаем, – встревоженно пожал плечами Данко. – Но на чердаке его точно нет. Мы только что оттуда спустились.
Элдри испуганно захлопала ресницами. Данрад резко отодвинул девочку к стене, чтобы она не мешала ему пройти, и уверенно зашагал вперёд, рывком открывая двери в каждую из комнат. По всей видимости, из-за хаоса в обители Марви и того, что я перебрался с неуютной кровати с полным клопов матрацем, на более уютный пол возле тумбочки, меня он не заметил. А женщина сразу по его уходу заперла дверь на ключ, пояснив молчаливо видевшему это Данко, что не хочет, чтобы в её вещах рылись. Она словно почувствовала, что где-то через полчаса Данрад прикажет обыскать дом.
Меня не нашли.
Тогда Сорока в очередной раз поклялся, что не поднимал своего зада со стула и прекрасно видел в комнате всё, кроме куда-либо уходящего меня. Да и все могли убедиться сами – засов остался не сдвинут ни на миллиметр. Ноздри Данрада зло затрепетали. Он потребовал проверить каждое окно. Их проверили. Все. Марви даже зашла в свою комнату, но увидев ставни закрытыми сразу вышла оттуда и снова повернула ключ в замке. Она не присматривалась к полу или изменившейся обстановке. Оружие-то на месте лежало.
Выслушав с десяток несуразных предположений, где же я есть, злой Данрад, нехорошо потирая бороду, отправил Браста узнать у втихаря карауливших наш дом стражников, не заметили ли они одного наглого типа. Те искренне удивились вопросу, но честно ответили, что нет. Для Стаи я словно сквозь землю провалился.
– Чего так всполыхнулись? Да на базаре он или ещё где-то в городе, – уверенно убеждал остальных в своём мнении Лис.
Засланец тут же напомнил, не забыв соорудить из пальцев маленький прямоугольник.
– А ничего, что окна заклхытые? Или он челез такую квадлатинку вылез?
– Через стену прошёл. Он же маг!
– Морьяр ни так, ни так не умеет, – подала тихий голос Элдри, украдкой утирая слезинки.
Данрад мрачно уставился на девочку. Он уже успокоился. На смену ярости к нему пришла рассудительность, подсказавшая дальнейший план действий.
– Марви и Борко, с Малой глаз не спускать. Засланец и Браст ко мне. Остальные отдыхайте.
– А со Странником что, когда объявится? – спросил Сорока.
– Сначала посмотрю, откуда он объявится.
Жизнь потекла своим чередом, но с каким-то неприятным выжидательным напряжением. Никто не верил, что я сбежал. Но никто и не понимал куда я мог настолько времени исчезнуть. Уже не просто вечерело, а готовилась вступать в свои права ночь. Даже оптимистичный Лис заткнулся и больше не генерировал невероятные идеи, как я мог выйти из дома. А затем как-то само собой все члены Стаи обнаружили, что собрались в холле, где по утру в одиночестве сидел Сорока. Даже Нинэлле, носа не показывавшая из кухни, отчего-то примостилась у порога и настороженно взирала на нас оттуда.
– Нечисть его унесла какая-то, что ли? – не выдержал царящей тишины Шептун, и в полумраке комнаты сразу скрипнула дверь. Все резко повернулись в её сторону, но это лишь Браст возвратился.
– Проверил я. Нет его, сука, в тюряге. Страже на глаза он тоже не попадался… А ты смог чего выяснить, а Засланец?
Засланец сидел на подоконнике и ножом вычищал траурную каёмку из-под неровных ногтей. От вопроса он поморщился и ответил.
– Неа. Местные заплхавлялы меня уважили. Всех своих жучили. Тихо.