– Да. Звал… Хочешь? – он скосил на меня мутноватые глаза и протянул трубку.
– Ни в коем случае.
Наркотики серьёзно мешали контролю над потоками энергии. Даже разовое воздействие некоторых препаратов могло повлечь последствия. Необратимые. По сути, наркотики уничтожали способности мага. И именно поэтому в мирах, где желали от магов избавиться, такие развлечения были весьма и весьма распространены. Особенно среди молодёжи. Намного проще устранить способных к волшебству, нежели уже состоявшегося мага. Образно говоря, землю заранее обрабатывали так, чтобы на ней не произрастали сорняки. Это проще, чем заниматься нудной прополкой. Достаточно распространить среди детей «волшебный порошок», «чудо-таблетки» или «особенные сигареты». И всё. Ещё одно поколение магов не сможет проявиться. Любопытство сыграло бы свою роль. Кроме того, коварство наркотиков заключалось ещё и в том, что сами маги на каждом углу о последствиях не предупреждали. Никому не хотелось рассекречивать знание о прекрасном оружии собственного уничтожения.
– А я, ядрёна вошь, слышал, что маги порой смолят так, как будто из пекла дым прёт. Потом будущее зато видят.
– Ты, скорее всего, о шаманах говоришь. Они действительно так делают, но по итогу сходят с ума. Тебе нужен сумасшедший маг?
«А он у меня нормальный?» – вопрошали глаза Данрада, но трубку свою он наклонил в сторону подальше от меня и только затем продолжил.
– Чем ближе мы, сука, к дракону, тем больше у меня херовых дум. Сорока, Марви и Данко, конечно, погнали на разведку, но мне стоило и тебя с ними выпихнуть. С тебя же у меня спрос будет. Ты же у нас за стратегию отвечаешь.
– Кто? Я?! Я ведь…
– Ты и только ты! – грозно бухнул он кулаком. – Мне Марви тут шепнула кое-что. Так вот. Где-то там ты не будешь, со всеми вместе пойдёшь.
– Э-э-э?
– Мне думается, что так маг из тебя выйдет более полезный.
– На самом деле…
– А-а-а!
Крик, вернее пронзительный долгий визг, заставил меня прерваться в самом начале обстоятельного разъяснения почему всё не так, как Данраду видится. Тонкий девчоночий голосок не оставлял сомнений, кому он принадлежит. Так что я, и не думая вежливо завершать беседу, со всех ног бросился к источнику воплей словно волчица к громко заскулившему от боли волчонку. Вместе со мной поспешили Засланец и Рябой. Данрад, пригрозив словом и кулаком дозорным, чтобы бдительнее продолжали за обстановкой вокруг следить, неспешно двинулся следом. В отличие от меня он успел сделать предположение, что крик мог быть всего лишь ловушкой, хитростью для отвлечения внимания. Но моя рациональность вернулась ко мне лишь тогда, когда глаза увидели Элдри. Живой.
Действо происходило на краю лагеря. Там народ после песен Арнео и плотного ужина уже крепко спал и десятый сон видел, а потому заспанные мужики с оружием в руках резко вскакивали из-за шума и, не увидев врага, потирали глаза да эмоционально выражали негодование от пробуждения матом. Все они при этом бездеятельно смотрели в одну и ту же сторону. Одна только Марви, зло сжимая маленькие кулачки, выкрикнула: «А ну пусти ребёнка, гад!».
– Пусть Наполторы сам разбирается, – донёсся из-за моей спины голос Данрада.
С чем я там должен разбираться? Треклятье, мешанина тел мешала разглядеть, что происходит! Так что лишь вынужденно оттолкнув пару человек, чтобы не делать крюк, я наконец-то узрел Элдри и то, как один из «новеньких» – верзила-селянин с лысой макушкой, пропитым лицом и взглядом быка, поднял её и швырнул оземь, словно был огром. По лицу девочки и так текла кровь. Удар о землю явно должен был сломать пару‑другую костей.
– Не смей! – громко и в приказном тоне выкрикнул я.
Голос удался. Таким действительно можно было, да и стоило, командовать хоть тысячами солдат. Верзила тупо застыл и настороженно повернулся ко мне. Но, увидев «блоху» перед собой, оскалился да начал пугающе до хруста разминать могучие длани. Я же решил не давать никакого спуска и, хотя прекрасно знал, что следовало узнать, что там с Элдри, продолжил требовать с теми же властными интонациями.
– Что ты здесь устроил?!
– А чё я? – не понял тот, с чего ему тут мешать вздумали. И всё же в нём сыграла привычка «маленького человека». Если без страха вопрошали, то, значит, имели на то право. Так что он почесал лоб, пожал плечами и пожаловался. – Мелкая дрянь обзывается.
– Ну, всё. Капец ему, – услышал я слова Засланца. – За девку свою наш маг его в живых не оставит.
– Да, ну? – засомневался Рябой. – Орбан вона какой. А Наполторы… Он ведь даже молниями швыряться не умеет. Сам говорил.