– Я их сжёг. Они были грязными, а ты их всё не стирала. На них уже появилась плесень.
На моё признание и укор женщина быстро заморгала и, явно сдерживая себя от праведного монолога, вдруг разом утратила гнев. Она виновато ссутулилась и, не говоря ни слова, юркнула к себе в комнату.
… Треклятье, лучше бы она меня обругала!
– Вот отчего ты такой занудна и чистоплюй? – с искренним любопытством поинтересовался у меня Браст, ставший свидетелем моего разговора с Марви. – Не, я сам за ровную бородку и за отсутствие вшей, но… ты же при каждом удобном и неудобном случае помыться норовишь! Основательно так. С мочалкой. И одёжу завсегда в порядке держишь, как франт какой-нибудь. Даже вещи все у тебя сложены так, что каждая на своём месте. Почему ты такой?
– Генетическая осечка.
– Чего-чего?
– Я мало похож на прочих людей. И особенно мало был похож на них в детстве. Тогда я был сущим неряхой и грязнулей, поэтому мне некогда обстоятельно объяснили, что если быть чистоплотным, то все станут принимать меня за человека.
– Не-а, чувак. Брехали тебе, – уверенно заявил Браст. – Так у тебя вообще всё не как у людей.
Я кисло усмехнулся и пошёл на кухню. Мне нужно было поесть, ведь завтрак я пропустил. Как-то не хотелось никого видеть. Не хотелось никого слышать. Не хотелось ни с кем разговаривать.
Нинэлле, конечно же, оказалась на кухне. Она никуда из этого помещения толком не выходила, а потому робко взглянула на меня. Один глаз её заплыл. Левая рука болталась плетью, и ладонь была туго перевязана. Однако девушка, глотая слёзы, всё равно пыталась месить тесто.
Я не выдержал и подошёл к ней. Она тут же попыталась отстраниться, виновато и смущённо отвернулась, но я всё равно ухватил её за больную руку. Нинэлле вскрикнула. Я же, взяв из миски одно из яблок, сунул его себе в рот, а затем, крепко зажав фрукт зубами, принялся изучать, что там с ней произошло. Ага. Кость сломана. В двух местах. И что-то совсем плохо с ладонью. Откусив от яблока, я отложил его в сторонку и настойчиво развязал повязку. Двух пальцев у Нинэлле не хватало.
– Как же он мне надоел, а, – печально протянул я с раздражением, хотя мысленно отметил, что целительствовать от меня никто сегодня нисколько не требовал. – Сиди спокойно.
– Может, ты меня лучше убьёшь? – прошептала Нинэлле. – Я сама пробовала. Не могу. Страшно. Боязно.
– Почему и не убить? Убью. Заплати только, я же наёмник.
– Мне нечем.
– Тогда больше не спрашивай.
Хорошо, что она не додумалась поинтересоваться, отчего же я тогда её нынче за бесплатно лечу. Хотя, может, подумала, что снова Данрад приказал? Кто знает?
– Вот. Кровить больше не будет. А руку постарайся в покое держать хотя бы до ночи. Лучше вообще до утра… Ну, да чего тебе объясняю? Ты же уже всё знаешь.
– Знаю, – Нинэлле, сдерживая порыв разрыдаться, опустила голову.
– Не-не. Голову подними. Вот так. И рот открой. Хочу посмотреть, как зубы прижились.
Она послушно открыла рот. Белые обточенные камушки выделялись среди её настоящих зубов, но выглядели куда как лучше, чем прежние дыры. Кажется, у меня получилось достигнуть замечательных результатов в стоматологии… Хм. Сам я не справлюсь точно, но, когда Элдри вернётся, надо будет попробовать приживить так и пальцы к руке. Надо только их подготовить. Каменные, они будут лишь для визуальной красоты, ну да и что? Интересно ж.
На тот момент мне было всё равно, что, быть может, моя девочка никогда не вернётся. Я нашёл чем занять свою голову.
Итак, сначала отыскать подходящие камни…
Глава 14
Когда Данрад отвлёк меня от моего занятия, я как раз начал шлифовать заготовки. Работа настолько увлекла, что я даже не сразу понял, чего меня вообще беспокоят. Но понимание вернулось крайне быстро, а сборы долгими не вышли. Я лишь накинул плащ, перекинул через плечо сумку, в которой лежала бутылка дорогого вина, и пошёл вслед за вожаком. Кроме меня он никого с собой не взял. Да, собственно, никто и не рвался общаться с загадочным Гоитией.
Мы остановились у ворот. Не зря я не брал меч. Как я и думал, нас тут же попросили сдать оружие.
– А там подарок, – спокойно сказал я охраннику, решившему сунуть нос в мою сумку.
– У нашего господина получше найдётся.
– Вот пусть он мне это в лицо сам и скажет.
Привратник пожал плечами, но неуверенно отдал мне мои вещи.
– Давай на чистоту, почему даже ножа с собой не носишь? Или скрыл?
– Мне не надо. Я маг.
Глаза охранника озарил интерес, но больше он со мной не общался, а перешёл к Данраду. И отчего-то осматривать сумку, в которой лежала «добыча», не стал. Предупредили его видно.