– Почему она плачет?
– Это не важно.
– Я не об этом спрашиваю, – он допил водку из горла кувшинчика и отбросил тот в сторону, прежде чем разъярённо прокричал: – Почему она плачет – вот, что я спросил!
То ли Данрад основательно перепил (что навряд ли), то ли где-то потерял своё чувство страха, но он так вдарил кулаком по столу, что я аж заикал. С акустикой комнаты прозвучало это впечатляюще, но… на полном серьёзе, в тот миг я испытал за вожака такую неподдельную гордость, что даже мысленно принялся подбирать для него подходящий памятник. Просто плиту? Или раскошелиться на статую в полный рост? А чего, подбить ребят на такое я, наверное, сумею. Сложимся.
– Вы крайне невежественный тип, – яростно прошипел Гоития. – Пожалуй, мне стоило проводить эксперименты с вашим мозгом, а не с её!
Эксперименты?
Над моей девочкой?!
– Да будет Тьма, – злобно шепнул я.
В возникшей напряжённой атмосфере меня никто не услышал. И хорошо. Так мне стало легче снять с себя рубашку, оголить руки и грудь да сделать видимыми символы под кожей. Затем я настойчиво подпихнул Элдри к Данраду и свысока заговорил на райданрунском языке, который, как уже выяснил, вожак практически не знал.
– Я есть вместилище воли Тьмы, и дитя сие есть моё по праву крови!
Я начертал над столом линии и заставил их светиться призрачно зелёным светом. После этого они изменили свою форму и увеличились в размерах, постепенно заполнив всё пространство комнаты. Это была заготовка одного из высших заклинаний. На такое были способны только истинные тёмные мастера и сам я… сам я ныне не мог наполнить его силой, но всё равно вытянул руку, как если бы намеревался сделать именно это.
– Отрекись от принадлежащего мне.
Гоития нервно облизнул губы и в испуге замер, как кролик перед удавом. Я блефовал, но Лютьен Чибо этого не знал. Ему было только известно, что я «крайне любопытная штучка». Он мог делать только шаткие предположения, и они подводили его к неприятным выводам с уймой нежелательных последствий.
Скажем так, показанное заклинание маг его уровня был способен разобрать. И по взгляду его я понял, что он и разобрал. Эмоции, особенно страх, смешно смотрелись на этом мерзком лице.
– Мне не нужны проблемы с Тьмой, – наконец нервно выговорил он также на райданрунском. – Но я и не заключаю с ней сделок. Уходите. Немедленно!
– Тьма требует молчания о ней.
– Да не нужны мне слухи, что я с самой Тьмой связался! Меня и так вот-вот на костре спалят. Убирайтесь!
– Идём, – обратился я к Данраду. – Нам позволили.
***
– Что там, мать тебя дери, такое было? – всё же не стерпел держать язык за зубами вожак, а потому и начал тревожащий его разговор, едва мы оказались на улицах Ковальграда.
– Не хочу тебя разочаровывать, но я создал Стае крайне плохую репутацию. Дел с нами Гоития больше иметь не будет.
– Да и хер с ним! – презрительно сплюнул он на землю. – Я и сам с ним связываться расхотел, едва про Северный Беспредел услыхал. Какого лешего в Диграстан переться? Не для того я оттуда убирался, чтобы туда же и возвращаться.
– Тебе не надо туда возвращаться. Ты там умрёшь, – вдруг сказала Элдри.
До этого она молчала и отрешённо смотрела под землю под ногами. Моя рубаха, одетая на неё, делала вид девочки жалким.
– Рот своей девке заткни, пока я ей не вдарил. А то договорится, и вместо Ингшварда поедем по моим родным краям гулять.
– Цыц! – тут же цыкнул я, но не посмел отвесить оплеуху. Элдри и правда выглядела потерянной и беззащитной настолько, что походила на тень себя прежней. На такую неё рука не поднималась.
– Но этот хрен верняк трепал? Ты из шрай-ханской знати, что ли?
– Вот уж точно нет! Такое бы я о себе запомнил, – рассмеялся я от предположения. – Меня всё детство шпиняли, как паршивую собаку какую-то, а с благородными так не поступают. Да и в Шрай-Хане я никогда не бывал. Амейрис, а именно Юдоль и Варжень – вот мои края.
– Откуда же манер понабрался?
Я расслабился. Теперь Элдри была рядом. Благодаря смекалке мне удалось легко выпутаться из логова крайне опасного зверя. Я получил своё, и мне за это ничего не было. Всё вновь стало хорошо. И оттого во мне возникло желание выговориться, как если бы каждое произнесённое слово могло сделать мою жизнь ещё лучше.
– Близкая подруга у меня была из благородных, – от воспоминаний об Эветте внутри меня действительно разгорелось приятное тепло. – Мы росли бок о бок. Вместе. И как же она меня достала своими поучениями, ты даже не представляешь! То не делай так, а это, наоборот, так делай. И сиди ровно. И жуй с закрытым ртом!