— Она умрет, если я не помогу ей.
— Не переживай так, пусть терпит боль. Мы выкарабкаемся.
— Нет, я спасу её сейчас.
Поток энергии собирался вокруг тела Максима, от него подул ветер, и машина озарилась белым светом, через ладони энергия передавалась телу Милы. Она с трепетом ждала спасения, но зрачки её глаз замерли и дыхание прервалось. Лицо её застыло в ожидании. Но через мнгновения она сделала сильный вздох, её объяла дрожь. Организм наполнился силой, и она привстала. Боли не было, голова, и тело не кровоточили. Чувствовалось приятное тепло, появилась бодрость. Она улыбнулась и погладила рукой шеку любимого.
— Ты мой спаситель, что ты будешь делать теперь? Остался ли твой дар при тебе?
— Неважно. Ты для меня все, моя богиня, моя вера.
Молча, они ехали по дороге, за ними была погоня. Слышались выстрелы и звук мигалок полицейских машин. А Максим, чувствуя любовь Милы и любуясь её красотой, переживал счастливые моменты, будто в это время вселенная показывала свои сокровенные красоты. Мила была любовью всей его жизни.
Вдруг Джек резко сказал:
— Нам не уйти, за нами штук десять полицейских машин. Что делать Максим? Может, ты применишь способности?
— Если они есть ещё, — ответил Максим.
Максим обернулся и, смотря на преследовавшие машины, заставлял их водителей заснуть. Машины, теряя управление, врезались с другими, съезжали с дороги и опрокидывались. Одна за другой они прекращали преследовование. Вдруг последняя полицейская машина сделала мощный рывок, из её окна вылез полицейский и прицельно стрелял из пистолета. Долго Максиму не удавалось усыпить водителя. Внезапно одна пуля попала Максиму в шею, и от злости Максим все-таки сумел послать команду спать. Полицеская машина ударилась о бордюр и резко перевернулась. Упав, она придавила стрелявшего полицейского.
Кровь из горла теплым ручьем заливало тело, Максим чувствовал нарастающую слабость. Он понял что умирает.
— Максим, держись. Попробуй вылечить себя сам, — в слезах произнесла Мила.
— Я не могу, силы больше нет.
— Не умирай. Мы оторвались от полиции и скоро приедем к больнице. Всё будет хорошо.
— Прощай, Мила, знай, я всегда любил тебя.
— И я тоже, Максим, дорогой.
— Знай, если мы не встретимся в следущем перерождении, я буду тебя искать в тысяче миров, в десяти тысячах жизнях.
— А я буду тебя ждать в каждой из них.
Максим закрыл глаза, тело чувствовало тепло от потока крови, дыхание стало прерывистым. Он думал о своём великом деле и Миле. Появился липкий животный страх перед смертью, но Максим унял, его думая о следующей жизни. Он думал: «Пусть я не стал императором, важно, что я обрел эту любовь. С этой любовью и божественным даром я чувствую себя всесильным. И веря, что души бессмертны я понимаю, что накопил великое благо, с которым буду счастлив в следующей жизни».
Мила посмотрела на застывшие зрачки Максима, и схватила руками его голову. Она надрывалась от плача, пока машина уносила их прочь из города. Джеку и Миле удалось скрыться из столицы. В этот же день они похоронили Максима Руднева. Последними словами Милы у могилы были:
— Максим, я благодарна судьбе, что ты был у меня. Я буду помнить о тебе всю жизнь.
Глава третья
Максим пришел в себя и ощутил пронзительный колючий холод. Он вспомнил, как он умер и чувствовал ещё не прошедший страх перед смертью. Вспомнил Милу, переживал за неё и ощущал сладость и упоение от воспоминания о ней. Оглянувшись, Максим не увидел не единого проблеска света. Кругом сплошная тьма, тяжести своего тела он не чувствовал. И понял, что парит в пустоте. Прошло несколько часов, и вдруг послышался тонкий треск. С проходящими минутами он усиливался и приближался. Звук становился всё сильней. Потом этот звук остановился рядом с ним. Максим услышал неразборчивые слова и почувствовал, как его тянут вверх. Яркий свет ослепил его, он зажмурил глаза. Вдохнул в себя теплый ароматный воздух. Затем он открыл глаза и увидел, что сидит в вагоне поезда, огороженого сверху клеткой. Рядом сидели несколько существ с империи Криф. Максим встал и увидел большую серебрянную чашу, из которой доставали существ. Повернув голову, он увидел множество таких чаш, их ряды уходили до горизонта.
— Друг, где мы? — задал вопрос, очутившийся там вслед за Максимом дурон.
— Не знаю, последнее, что я помню, это то как я умер, — ответил Максим.