Я киваю.
— Тренировки начинаются сегодня.
Глава 6
Лиам
Мы подъезжаем к крошечному желтому дому в стиле кейп-код с коричневыми ставнями. Джинни направляет свою развалюху на травянистую парковку рядом с гаражом. Ее стереосистема врубает басовитый поп, и когда я выхожу из машины, мой плащ развевается на ветру. Мимо проезжает мальчик на велосипеде и поворачивает голову, чтобы посмотреть.
— Я чертов Лиам Стоун, — повторяю я себе под нос, потому что сейчас мне кажется, что это самое глупое решение, что мне приходилось принимать, и мне нужна поддержка.
Я закрываю дверь и ступаю на сухую траву. Затем оглядываюсь вокруг. Улица плотно заставлена маленькими домами. Они различаются по своей сути. Маленькие, желтые, бежевые или белые, заборы из цепей и коричневая трава. У некоторых есть цветы, у большинства нет. Какие-то стоят с окнами, заколоченными досками, но большая часть жилые. В конце есть дом с ржавой машиной на бетонных блоках.
Джинни выключает двигатель, музыка останавливается, и она выходит из машины.
— Добро пожаловать в Сентрвилль, — говорит она.
Я одергиваю свой плащ. Он развевается, как будто мы на съемочной площадке, и я позирую для снимка на киноафишу.
Следую за ней, пока она идет по траве к входной двери. Я отстаю от Джинни на добрых десять футов, она идет быстро. Не успеваем мы дойти, как дверь открывается и оттуда выбегает маленькая девочка. Она лысая, одета в шорты и полосатую кофточку с капюшоном. Готов поставить свой последний доллар, что это Бин.
Она смотрит только на свою маму. Подбегает и бросается в объятия Джинни.
— Мама. Ты вернулась. Финик и Редж здесь. Мисс Хизер подбросила их бабушке, чтобы та присмотрела за ними. Мисс Хизер собирается в салон. Они не пускают детей, потому что это модно, но она сказала, что мальчики не ходят в салоны, а такой девочке, как я, он не нужен, потому что у меня больше нет волос, а потом Финик сказал «нафиг» и еще какое-то плохое слово, а Хизер сказала «следи за языком», а Финик сказал «ты мне не мать», а потом...
Я смотрю на малышку в изумлении. Она не переводила дух. Фактически, весь рассказ одно длинное слово без пауз. Меня она тоже пока не заметила. Это просто невероятно. Джинни приседает и кивает головой, слушая свою дочь.
Бин делает большой вдох.
— Где бабушка? — спрашивает Джинни.
Бин делает паузу.
— В магазине, потому что у нас закончились огурцы, а она сказала, что огурцы — единственное, что останавливает приливы жара и страданий. Потом Финик сказал, что есть и другие вещи, а бабушка сказала...
— Где Финик?
— Он в подвале, играет в видеоигры. Но дедушка сказал, что ему нельзя, потому что от видеоигр дети сходят с ума, и тогда...
— Где дедушка?
— Он ищет лестницу. — Бин больше ничего не говорит. Вместо этого она делает большие глаза и поджимает губы, словно пытаясь промолчать.
— Почему он ищет лестницу?
Бин складывает губы в тонкую линию.
— Бин?
Ее лицо краснеет, а затем она испускает долгий вздох.
— Потому что.
— Да?
— Потому что я обыграла Реджа в китайские шашки, и он закинул мою фигурку Лиама Стоуна на самую высокую ветку орехового дерева, потом я плакала, а он назвал меня большим дитем, потом вышел дедушка и сказал, что ему придется найти лестницу.
Она вздыхает и обхватывает себя руками.
Джинни притягивает ее ближе и целует в макушку.
— Не переживай. У меня есть кое-что получше, чем фигурка.
Бин фыркает.
Затем я делаю шаг к ней. Ее глаза расширяются, они скользят по мне от ног до лица. И тут она делает то, чего я не ожидал. Она испускает крик и начинает прыгать.
Джинни поворачивается ко мне и ухмыляется.
Наконец, Бин снова обнимает свою маму.
— Он здесь, он здесь.
Джинни смеется, и я потрясен радостью, которую слышу в этом смехе.
Бин поднимает на меня глаза, на ее лице благоговение.
— Я знала, что ты настоящий. Редж сказал, что ты не настоящий, но я знала, что ты и правда существуешь.
Мой плащ развевается, и теперь я благодарен ветру. Чувствую, что не могу подвести эту малышку.
— Это правда. Я настоящий, — говорю. — Я Лиам Стоун.
— Ты понимаешь, что это значит? — спрашивает Бин.
— Что же?
— Дедушке не нужна лестница. Ты можешь взлететь и достать мою фигурку.
***
Дерево — большой старый грецкий орех, около тридцати футов высотой. Фигурка, ужасная копия меня, с черным плащом и буквой «С» на груди, висит на ветке примерно в трех четвертях на пути к вершине. Двадцать футов вверх. Конечно. Я могу это сделать.
— Ты не должен этого делать, — шепчет Джинни.
Она отводит меня в сторону. Она действительно выглядит переживающей, что заставляет меня волноваться о том, как выглядит мое лицо. Бин, маленький хулиган Редж, дедушка Бин и подросток по имени Финик, выглядящий угрюмым, все здесь. Бабушка вернулась из магазина и на кухне готовит соленья и лимонад для «шоу».
— Все в порядке, — я вытираю сладкую струйку, стекающую по моему лицу.
Признаюсь, когда я увидел высоту дерева, мне захотелось развернуться и убежать. В детстве я никогда не лазил по деревьям. А когда лазил в кино, меня пристегивали страховочным ремнем. Но даже ремни не уберегли меня от падения.
Я делаю долгий вдох.
— Надо как-нибудь это сделать, — говорю я.
— Да. Но это не часть тренировки. Я хотела, чтобы ты бегал. Поднимал тяжести. Не... тебе не станет плохо?
— Я в порядке.
Подхожу к стволу дерева. Самая нижняя ветка находится примерно в пяти футах от земли. Если я ухвачусь за нее, то смогу забраться наверх.
— Пять баксов, что он не достанет, — комментирует Редж.
— Конечно, достанет, — утверждает Бин. — Он же супергерой.
— Тогда почему он не летает?
— Потому что он хочет полазить, — объясняет Бин.
— Нет, это потому, что он неудачник.
— Следи за языком, — предупреждает Финик.
— Дети, — призывает дедушка.
— Мне не надо следить, мой папа — мэр. А тот парень в плаще. Он просто неудачник, — заявляет Редж.
Бин задыхается.
Я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть. Чувствую, что они смотрят. Надеющийся взгляд Бин. Ухмылка Реджа. Подростковое презрение Финика. Я даже чувствую взгляд Джинни. Она, явно тоже заметила все это, но смотрит на меня с чем-то вроде... веры.
Я хватаюсь за шершавую кору и с ворчанием взбираюсь на первую ветку.
— Да, — кричит Бин.
Редж издает грубый звук.
Я проверяю прочность ветки и медленно встаю. Хватаюсь за ветку в нескольких футах надо мной и снова подтягиваю себя вверх.
Продолжаю карабкаться. После пятой ветки мои руки начинают гореть от того, что я тащу свой вес вверх. Мне остается еще одна ветка, чтобы дотянуться до фигурки, когда я совершаю ошибку и смотрю вниз.
Голова кружится, и паника накатывает на меня. Она настолько стремительна, что я не могу ее остановить. Сердце колотится, горло сжимается, и я не могу дышать. Зрение начинает темнеть, и я падаю, падаю, я... я качаюсь, начинаю терять хватку. Кричу. Опускаюсь на ветку и обхватываю ее руками и ногами.
Мое дыхание вырывается с трудом. Черт. Черт.
Закрываю глаза. Сердце колотится, а я обхватываю ветку дерева почти в тридцати футах в воздухе.