Моська важно перемялся с ноги на ногу и закукарекал. Видно, признал.
— А вот и наша добытчица!.. — Гриппа встретила гостью радостным возгласом. — Как все прошло?
— Могло быть и лучше, — призналась Полина. — А как у вас дела?
Анна быстренько затолкала в рот недоеденный блин, ложку брусничного варенья и бросилась к маме обниматься.
— Руки сначала помой, непоседа! — беззлобно отругала ее Гриппа. — Испачкаешь всю одежду вареньем.
Полина помогла дочери, заодно умылась и причесалась сама. Так непривычно было пользоваться рукомойником.
Зато как приятно оказаться среди любящих людей. За общим столом. Наесться до отвала вкусных блинчиков, попить чай с мятой и завалиться на пуховую перину.
— Ты отдыхай, а мы с Аннушкой коровку подоим и кур покормим, — предложила Гриппа, укрывая гостью стеганым одеялом.
— Давайте помогу! — встрепенулась Поля. — Я совсем не устала.
Произнесла и не смогла подавить зевоту.
— Спи уж, работница, — хохотнула Гриппа. — Мы взрослые девочки, сами справимся. Правда, Аннушка?
Малышка поспешно кивнула. В деревне ей нравилось больше, чем в городской квартире. Тут тебе и Моська, и коровка Звездочка, и бабушкины сказки. Горки, снежки, сосульки. И теплая печь, на которой так приятно заснуть после долгой прогулки.
— Мне так стыдно, — призналась Полина.
— Вот еще удумала, — возразила Гриппа. — Каждый пусть своим делом занимается, кто что умеет. Вот отоспишься, дочкой займешься. А я в город съезжу. У меня одна дама молоко заказала, сметану, творог, яйца. Сказала, если понравится, будет часто брать и подругам посоветует.
Поля пробыла в постели до обеда. За пять с небольшим часов отоспалась, кажется, за целую жизнь.
— Ой, время-то как летит! — заявила, глянув на настенные часы с кукушкой.
Спустила ноги на холодный пол. Нащупала босыми ступнями тапочки.
— Нет, надо что-то менять, — задумалась вслух. — Иначе Анна подхватит воспаление легких.
Гриппа уже собралась в город. Сумки с продуктами стояли возле порога, за окнами гудел мотором старенький «Москвич».
— Старый, как я, а бегает! — похвалила машину Гриппа.
Перед уходом подошла к старинной консоли в красном углу избы. На ней стояло фото двух военных в форме времен Великой Отечественной. Молодые парни улыбались, положив руки друг другу на плечи. Беззаботные, наверняка полные надежд на быструю победу. Новенькая форма, нетронутые страданиями лица, открытый взгляд.
«Такими ли они вернулись?» — задумалась Полина.
— Это твой муж? — спросила Поля у старушки.
— Петенька мой с другом, — нежно отозвалась старушка. Поднесла фото к губам и, прикрыв глаза, поцеловала. Протерла подолом и вернула на место.
Рядом с фото Поля заметила потрепанный ручной работы календарик. Довольно забавный: на нем указаны годы и только один месяц — октябрь. Каждое шестое число было обведено в кружок.
Гриппа отправилась по делам, а Поля зналась хозяйством. Намыла полы, приготовила ужин. Почитала с Анной сказки и поиграла в куклы.
Телевизора и прочих радостей цивилизации в доме не имелось. Только старое радио, которое не выключалось никогда. Настроенное на «Маяк», оно говорило тихо, но внятно.
Ночью, когда не спалось, Гриппа часто прислонялась к нему ухом, вслушивалась в монотонную речь диктора и снова шла спать.
— Надо попросить бабушку научить меня доить, — забеспокоилась Поля, когда на улице стемнело.
Покормить Звездочку она смогла, а вот доить откровенно боялась. Не знала, с какой стороны подойти и с чего начать.
Гриппа вернулась довольная, сияющая, точно начищенный медный котелок. С кульком конфет и пряниками.
— Нашла, куда молочко пристраивать, — похвасталась старушка. — И заказов получила на месяц вперед. Сейчас Зорьку подою, и будем чай пить.
После застолья Анна отправилась спать, а две женщины долго сидели и негромко переговаривались. Гриппа вязала носки, Поля мыла посуду.
Говорили, конечно же, о мужьях. О чем еще могут вести речь две женщины, лишенные супружеского счастья?
— Мы с Петенькой вот так же вечерами болтали, — поделилась Гриппа, бросив взгляд на старое фото. — Бывало, луна взойдет, а мы все сидим. Чаевничаем и разговариваем. Или просто друг на друга смотрим.
Крючок в руках старушки замер, взгляд устремился в никуда. Точно Гриппа все еще видела перед собой лицо умершего мужа. Таким, каким он был на фото — молодым, полным сил и надежд. И сама становилась уже не бабушкой, а задорной девчонкой в цветастом сарафане.
— А кто тот, второй? — поинтересовалась Поля, кивнув в сторону консоли.