— Помыть и в душе могли, — шепотом заметила Поля. — А то и назавтра отложить, спит ведь.
Но мальчик не спал, только притворялся. С прищуром осматривал дом и его жителей. Напрягся, готовый в любую секунду дать деру.
— Да не спит он! — объявила Анна и помахала рукой: — Привет! Тебя как зовут?
Мальчик промолчал. Сполз с рук Полины и застыл посреди кухни. В его глазах, устремленных на Анну, читался интерес.
— Он, вроде бы, не разговаривает, — заметила Полина.
— Совсем? — поинтересовалась Гриппа.
Малыш понимал, что говорят о нем, но не подавал виду. Его вниманием завладела Анна — такой девочки он никогда не встречал прежде. Красивая, разговорчивая. И не смотрит на него, как на какое-то отрепье.
— Ты чего хмуришься? — улыбнулась Анна. — Идем с нами чай пить?
Бодренько соскочила с табурета, в три прыжка оказалась рядом с мальчиком. Взяла за руку, потянула к столу.
Он выдернул руку и сунул в карман. Опустил голову еще ниже, желая провалиться сквозь землю. Ручки у девочки были такими аккуратненькими, беленькими, нежными. Не то, что его грязные, загрубелые коряги.
— Не хочешь, не надо, — не обиделась Анна. — А зря отказался. Смотри, сколько у нас угощений.
Мальчик обвел голодным взглядом стол. Сглотнул набежавшую слюну. Одуряюще вкусный запах выпечки он уловил, едва попав в дом.
— Правильно, отказался, — прощебетала птичкой-наседкой Гриппа. — Вначале руки вымыть надо.
Приобняла малыша за плечи, проводила в ванную. Вручила мыло, указала на раковину:
— Помочь?
Мальчик помотал головой. Сам включил кран и принялся за дело — грязь стекала с его рук темными ручейками. Гриппа закатала ему рукава, терпеливо дождалась окончания процедуры и вручила полотенце.
Стянула курточку и бросила в мусорную корзину. Такая тряпка даже пол мыть не сгодится.
— Золотых гор не обещаю, но одежку тебе поменяю. Пенсии не хватит, Полечка поможет.
Мальчик вновь не ответил. Уселся за стол и неверящим взором уставился на тарелку, полную пирогов. Схватил первый попавшийся, откусил половину и принялся с усердием жевать.
— Чаем запивай, подавишься, — хихикнула Анна.
Сама наполнила чашку гостя. Села рядом, подперла голову кулачками и стала наблюдать. То же делали и Гриппа с Полей — никогда прежде они не видели, чтобы ребенок так много и быстро ел. Как будто за ним волки гнались и могли отнять угощение в любую секунду.
— Плохо бы не стало, — вздохнула Поля.
— Пусть его ест, — возразила Гриппа. — Сразу видно, оголодал мальчонка. От наших пирогов никому плохо никогда не бывало. Только хорошо.
Завершив трапезу, мальчик откинулся на стуле и блаженно прикрыл глаза. Но задремать не удалось — женщины потащили его в баню. Оттереть грязь, а заодно и осмотреть, нет ли на теле следов побоев. Вдруг малышу доктор нужен?..
— Надо бы к синяку на лице лед приложить, — побеспокоилась Полина.
— Само заживет, — отмахнулась Гриппа. — Парнишка крепенький, только худенький. Верно говорю, малец?
Мальчик отделался кивком. Терпел, пока его раздевали, парили, мыли и скребли кожу мочалкой.
— Ты смотри! — восхитилась Гриппа, окатывая мальчика из ковша. — Ты, куколка, настоящий клад отыскала. Малец-то наш золотой!
Под слоем грязи у мальчика обнаружились веснушки на лице и груди. А волосы его были даже не рыжими — именно золотыми.
— Сокровище, — поддакнула Поля, заматывая ребенка в широкое банное полотенце. — Ну, пойдем домой, отдохнешь.
Но спать мальчик уже не хотел. Ему гораздо больше понравилось играть с Анной. Та разрешила ему брать любые игрушки и даже Нюсю.
— Куколка очень любит, когда ее расчесывают, — поделилась Анна. — А еще: пить чай из желтого сервиза и наряжаться.
Девочка показала, как готовить в пластмассовой посуде, делать прически и переодевать. Мальчик покатал Нюсю на машинке и построил домик из кубиков.
Дети так и уснули на ковре, не успев добраться до кроватей. Поля сама переложила их. А еще — сделала фотографию сонного мальчика.
— Утром снова в город поеду, — сказала Гриппе. — Дойду до отделения, покажу полицейским фото. Не могу же я забрать малыша к себе просто так, без разрешения.
— Как бы не забрали его у нас, — заметила Гриппа. К мальчику старушка прикипела всей душой, едва увидела. — Что, если родители настоящие найдутся?
— Придется отдавать, — вздохнула Поля. — Иначе наш поступок расценят как похищение.
Прикрыла глаза, сжала ладонями виски. Одно воспоминание не давало покоя, бередило измотанное долгим ожиданием сердце. Роман ни на секунду не оставлял ее мысли, вытесняя все остальные.