Подняла на него лицо. Коснулась любимых черт. Кончики ее пальцев подрагивали от волнения.
— Не слышу, — признался Роман, не позволяя себе коснуться в ответ. Постучал пальцем по слуховому аппарату, вложенному в ухо. — Я теперь не только страшноват, но и глуховат.
— Да что ты такое говоришь?.. — улыбнулась Полина. — Лучше тебя для меня нет никого на свете.
Роман вяло кивнул. Прикусил щеку изнутри, стремясь болью физической утолить душевную муку. Капли крови хватило, чтобы прояснился ум.
— Разве лучший? — уточнил Роман, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал уверенно. А не как у обиженного мальчишки. — А как же этот?.. — кивнул на Степана, оставшегося возле дома.
Теперь рассердилась Полина. Отступила на шаг и убрала руки от лица Романа.
— Да как ты мог такое подумать?! — спросила с досадой в голосе. — Я всегда знала, что ты жив. Звала тебя каждую ночь, молилась за твое здоровье. А ты упрекаешь в неверности? Не разобравшись, сбегаешь?
Полина спрятала лицо в ладонях и всхлипнула. Развернулась и на негнущихся ногах поплелась к дому.
Теперь догонял уже Роман.
Подхватил на руки, забыв, что совсем недавно покинул больничную койку. Откинул пряди с лица женушки, поцеловал в кончик носа.
— Прости меня, приревновал, — произнес с покаянным вздохом. — Друзья наплели, да и сам боялся… Больше всего боялся, что не дождешься. И тоже молился каждую ночь — за тебя и за Анну. А как увидел этого типа на «Крузаке», чуть с ума не сошел.
— Степан — только партнер по бизнесу, — рассказала Поля. — Мы друзья, к большему я не дала ни одного повода.
— А что за мальчик?
Полина рассказала, как нашла Аркашку. Напомнила о гадании:
— У тебя теперь мальчик и девочка. Все исполнилось. Возможно, не так, как хотелось.
— Тш-ш-ш!.. — Роман приложил палец к ее губам. — Не говори больше. Всё именно так, как должно быть. Если Аркадий тебе приглянулся, то и я полюблю. Уверен. А сейчас подари мне один поцелуй. Я о нем пять лет мечтал.
— Все, что угодно, любимый, — пообещала Полина.
Он с особым трепетом коснулся ее манящих и столь желанных губ. С наслаждением вдохнул аромат волос. Они пахли детским яблочным шампунем. Так сладко, так нежно.
Она блаженно прикрыла глаза, полностью отдаваясь его воле. Голова закружилась от хмельного счастья. Сердце порхало и пело. Наконец-то он рядом. Словно и не было этих долгих лет разлуки.
Они не чувствовали ни холодного ветра, ни начавшейся измороси. Им было тепло как никогда. И даже немножечко жарко.
— Если мы сейчас же не остановимся, я за себя не ручаюсь, — произнес Роман, с сожалением прервав поцелуй.
Степан отправил детей в дом, а сам пошел за Полей. Увидев ее в объятиях другого мужчины, обронил разочарованно:
— Дождалась все же…
В том, кем был этот мужчина, таившийся возле забора, Степан не сомневался. Только мужа Полина могла целовать так страстно, с полной самоотдачей. Она заслужила счастье, выстрадала.
Степану же не осталось ничего другого, как уйти и найти утешение в бокале вина. Осознать, свыкнуться и поискать другую женщину, в которую стоит влюбиться.
Желательно, незамужнюю. Но непременно такую же верную и преданную.
— И что я не герой? — задумался Степан. Влез в авто, включил зажигание. — Не ее герой…
— Дядя Степ, а где мама? — выкрикнула из окна Анна. — Дождь на улице, а она не идет. Простынет
— Не волнуйся, сейчас ваша мама вернется, — с сожалением произнес Степан. — И не одна.
— А с кем?
— Сюрприз!..
Он попытался произнести последнее слово радостно, но оно прозвучало как издевка. Все оттого, что радости Степан не испытывал. Скорее, жгучую ревность и досаду на себя самого.
Степан нажал педаль газа и поехал прочь. Чтобы больше никогда не явиться в этот дом, как поклонник. Только в качестве делового партнера.
Глава 29
Анна все еще смотрела в окно, когда к крыльцу подошли Полина и Роман.
— Бабушка, кто это? — спросила она. Высунулась из окна чуть ли не по пояс, и мелкий дождик настучал ей по любопытной макушке.
Аркадий тоже всматривался в незнакомого мужчину. Хмурился, как делал всегда, когда к его матери подходили посторонние. Мальчик оберегал Полю как мог, все еще боялся, что его вернут в детдом.
Сохранились в памяти рассказы о том, как других детей отдавали обратно, когда приемные родители заводили своих или меняли супругов.
— Как будто я его видела, — задумалась Анна. — Вот только не помню где.